- Мне не назначали никаких капельниц.
- Сегодня назначили. Ложись давай. Прокапаем тебя, сил наберешься, быстро восстановишься! - командным тоном говорит медсестра, и я медленно опускаюсь на кровать, принимая удобную позу. Женщина ставит мне капельницу, а затем переводит спинку кровати в полусидячее положение. Включает телевизор на стене и кладет возле меня пульт.
- Вот так будет веселее. А здесь кнопка, - указывает на стену. - Нажмешь, когда лекарство закончится, я приду и поставлю другую. Киваю, а сама думаю, как же кардинально поменялось ее поведение. Там, в общей палате, ей не было до нас дела, а здесь - столько заботы.
Беру пульт и листаю каналы на телевизоре, а сама ничего не вижу, думая только о том, каким чудом я здесь оказалась. В палату кто-то тихо стучит. Не успеваю ответить, как дверь открывается, и ко мне входит мужчина. Тот самый, который утром помог мне в коридоре.
- Добрый вечер, котенок, - кивает он, закрывая за собой дверь. На время теряю дар речи, хлопая ресницами. Он высокий, широкоплечий, статный, немного смуглый, с темными волосами, по-мужски очень привлекательный, из тех, кто знает о своей неотразимости. И глаза у него такого насыщенного кофейного цвета, красивые, глубокие, пронзительные, с блеском. На мужчине черные джинсы, темно-синяя стильная рубашка навыпуск с небрежно расстегнутым воротником. Мужчина из другого мира. Я таких никогда не видела вживую, только по телевизору или в кино. Я не разбираюсь в одежде, но тут сразу видно, что одна его рубашка стоит гораздо больше, чем весь мой гардероб.
- Здравствуйте, - отвечаю я, глядя, как он подходит ближе и ставит на тумбу бумажный пакет. По палате разносится запах его туалетной воды, и я невольно глубоко вдыхаю. Так тонко и одновременно насыщенно могут пахнуть только дорогие духи. До меня доносится аромат мускатного ореха, восточных специй и едва уловимый оттенок груши. Запах настолько дурманящий, что его хочется вдыхать вновь и вновь. Мужчина берет стул, двигает к кровати и садится рядом со мной.
- Ну как ты, красивая? - и голос такой тональный, вибрирующий, с лёгкой хрипотцой. Он общается со мной, словно мы давно знакомы.
- Нормально, - в растерянности отвечаю я и выключаю телевизор.
- Заведующий заходил к тебе?
- Нет, - смотрю на него с подозрением.
- Вот... - он закусывает губу и усмехается, видимо, глотая плохие слова в адрес заведующего. - Ну ничего, завтра зайдет, - уверено говорит он. - Тебе нравится в этой палате? Как уход? - и тут до меня, дуры, доходит, кто мой меценат.
- Это все ваших рук дело? - спрашиваю я, глядя в «кофейные» глаза. А он кивает, хитро щурясь, словно играет со мной. - Зачем?! У меня нет денег. Я никогда не рассчитаюсь за это! - бью ладонью по кровати и закрываю глаза.
- Ну что ты, котёнок, - его голос становится теплее. Вздрагиваю, когда мужчина берет мою руку, разворачивает ладонь и нежно водит большим пальцем по моему запястью. У него такие теплые пальцы. Несмотря на то, что я совершенно не знаю этого мужчину, мне очень приятны его прикосновения.
- Я за все заплатил. Ты никому ничего не должна. Просто будь здорова, - понижая голос, говорит он, продолжая меня гладить.
- Зачем вам это нужно?
Умом понимаю, что нужно отнять руку, не позволять незнакомому мужчине меня трогать, но тело не слушается, и это не слабость. А нечто другое, что-то очень приятное, от чего разбегаются мурашки по телу, и сердце стучит как ненормальное. Ни один парень не вызывал во мне такую реакцию. И мне становится страшно. Потому что это ненормально - испытывать столько эмоций, совершенно не зная человека.
