Сусанин выдохнул:
– Ну шо, тогда двинули. Сейчас открою выход на поверхность, после этого роток на замок. Молчать, пока не выскребемся.
Постоял. Выдохнул. Перекрестился.
– Уф!
Идти было узко, неприятно, и высоты подземного лаза не хватало нормально разогнуть голову. Мне. А Малышу?
Я шла следом, сразу за проводником. Плюс придержал меня за плечо, молча покачал головой и, отстранив в сторону, двинулся вслед за Сусаниным.
Хотела шагнуть вслед, но меня опять же за плечо придержал Малыш. Так же покачал головой и, отодвинув, шагнул дальше.
Шепнул:
– Прикрывай.
Ладно, нам, слабым барышням, место по остаточному принципу. Хотя, если честно, я, во-первых, и возразить не успела, а во-вторых, было очень приятно. Ну вот прямо вообще. Прямо распирало!
– Готовы? – Сусанин остановился и посмотрел на каждого. – Ну поехали.
Шагнул и снова остановился.
– Кстати, если кто хочет с кем-нибудь попрощаться – самое время. Есть у меня нехорошее подозрение, что снаружи феерический пипиау.
– Почему пипиау? – спросил Плюс.
– Потому что у меня дочка так говорила, когда маленькая была. Готовы? Ну пипиау!
Это уж пипиау, так пипиау.
Время суток не то. Ну начали бы нам двери ночью ломать, так растворились бы в темноте, и хрен нас найдёшь. А тут возникаем из-под земли в десяти тире пятнадцати метрах от неприятеля. И что, скажите мне, делать?
Собственно, дальше Малыш командовать начал. Он у нас спец. Он у нас всеми военными операциями командует. Его опыт военного взаимодействия – это реальный опыт. Не то, что у нас.
Мы обычно как?
Бах-бах! Либо попал, либо не попал. Либо в тебя попали, либо не попали.
Он всё по уму, всё по науке, всё, исходя из опыта. А опыт у него, надо сказать, будь здоров!
Как-то так очень быстро сообразит, кому куда, кто какие позиции занимает, кто в кого стреляет. Как связь во время боя держать – за это особо печётся. Казалось бы, чего там, много ума не надо, а оказывается – надо. И вот тут у нас есть Малыш. Ёлки-иголки, кабан двух метров ростом, на вид тупой вояка, а на деле стратег, тонкий ум и умение найти слабые места у противника.
В общем, если боевое противостояние, я бы предпочёл на его стороне быть, а не на стороне его противника.
У Сусанина этот подземный ход был действительно удачно устроен. Вылезли вроде совсем рядом. Но склон. А это бинго плюс сто.
Малыш поднял палец к губам и тут же выставил ладонь назад. Ага. Это «тихо» и «стоп». Тут же поднял согнутую в локте руку и опустил её. «прикрывай» и «замри».
Ёлки-иголки! Да ведь скоро и кофе можно попить, не разговаривая. Ну ведь всё понятно. А ведь совсем недавно нам эти знаки объяснял.
Напарник скользнул, не издавая ни звука – это с его-то габаритами! – вверх по склону, секунда – и вернулся обратно.
– Монолитовцы, – он это даже не произнёс, а показал губами. После этого хлопнул по предплечью и показал направление.
Ещё вчера я бы воспринял это как пьяный танец, а сейчас всё понятно. Надо слушать его и двигаться вперёд. Всё же ясно!
Главное, что ясно – шум издавать нельзя, а надо быстро и скрытно отсюда исчезать.
А то! В жопу этих монолитовцев! Знаю я их. С виду квёлые фанатики, а на самом деле одни из самых профессиональных бойцов в Зоне Отчуждения. У меня есть теория, что им в мозг встраивают какую-то херню. И херню неправильную. Потому что тут, в Зоне Отчуждения, без херни в голове вообще никого нет. А у этих она прям какая-то ни туда, ни сюда. Вот у всех либо туда, либо сюда. А у этих – нивкуда.
