- Немного – слабо сказано.
Может, дерзить сейчас и не в моих интересах, но само как-то выходит.
- Злата Владимировна, не обижайтесь. Кстати, забыл представиться – Павел Петрович.
- Я знаю, кто вы.
- Тем более прекрасно, – он продолжает улыбаться, а мне от этого оскала становится не по себе.
- Позвольте показать вам сад.
- Вы для этого приказали притащить меня против воли с мешком на голове?
По одутловатому неприятному лицу пробегает тень раздражения, и до меня вдруг ясно и чётко доходит, что все эти светские упражнения с его стороны – лишь забава. И я вообще могу не выйти за ворота его распрекрасного сада живой.
- Но я пройдусь с вами, – даю заднюю, выдавливая подобие улыбки. – Если вы объясните цель моего визита.
- Непременно, Злата Владимировна. Сразу с этого и начну.
Добролюбов указывает рукой направление, куда мы должны следовать. На улице уже почти стемнело, но большое количество ярких фонарей освещают действительно красивый сад. Павел Петрович перестаёт играть в светские разговоры и переходит к делу уже серьёзным тоном.
- Не буду скрывать очевидные вещи, Злата. Мы с вашим мужем далеко не друзья. Мы конкурируем в бизнесе. В разных его сегментах. И в последнее время Глеб стал вести себя крайне агрессивно и недружелюбно. Его попытки занять нишу намного выше, чем ему сейчас положено, привели к не очень хорошим последствиям для меня и моего бизнеса. Понимаете?
- Ну допустим. Чего же вы хотите от меня?
Мужчина останавливается, вынуждая и меня притормозить и посмотреть на него. Неприятный тип, однако.
- Я собираюсь восстановить свои активы, потерянные из-за наглости и беспринципности вашего мужа. Для этого мне нужна информация. И по некоторым данным, очень надёжным, вы этой информацией обладаете.
- И вы хотите, чтобы я рассказала вам корпоративные тайны нашей компании?
- Вам ничего не надо рассказывать, Злата. Просто отдайте мне ту флешку, которая у вас с недавних пор.
Вот оно что. Всё та же злополучная флешка. Да что же на ней такого? Если Бахурин сказал правду, и там информация о перемещении незаконно удерживаемых людей, то и Добролюбов к этому причастен? Что если они соревнуются с Глебом не только в официальном бизнесе, но и в этих грязных делах?
- Вы ошиблись. У меня её нет и никогда не было.
- Эх, – цокает он, и его лицо приобретает куда больше жёсткости. – Я честно пытался. Но, видимо, Глебушка подбирает себе слишком верных сучек, так сразу и не расколешь.
От последней фразы меня бросает в холодный пот.
- Отдохните, Злата Владимировна, – светский флёр окончательно слетает с мужчины. – Завтра мы попробуем поговорить ещё раз. И хорошо подумайте, что вам стоит ответить.
На этих словах он разворачивается и уходит, а рядом со мной снова появляются те два парня и просят следовать за ними в сторону дома.
Кажется, сегодня я домой уже не попаду.
***
Меня провожают в дом, в небольшую гостевую комнату и запирают дверь. Уже хорошо, что не в подвале каком-то. Но мне страшно. Очень. Я же не дура, прекрасно вижу, что вся эта игра в светскую беседу – блеф. И когда потребуется, этот культурный Павел Петрович собственными руками перережет мне глотку.
Он в курсе про флешку. В курсе, что она у меня. А если и нет, то вряд ли вот так поверит на слово с первого раза.
Я встаю и начинаю измерять небольшое пространство комнаты шагами. Что делать? А если там действительно информация, о которой говорил мне Демид? Или там данные по бизнесу, Глеб не виновен в этих страшных вещах, и тогда Добролюбов получит все карты, а мы потеряем бизнес?
