– Как я скучал по этому моменту – выпалил он, прижимая к себе девушку и целуя.
Она тут же ответила на поцелуй, запустила свои руки в его темные кудри и закрыла глаза. Все мысли про Драко, про эту глупую игру и все остальное сразу отошли на задний план. Она жила здесь и сейчас, со своим парнем. Теодор подошел к кровати, не отрываясь от девушки, и повалил ее спиной на кровать. Миг – и жилетка с топиком Беатрис полетели на пол.
– Люблю тебя – проговорил он, целуя ее в шею.
Девушка замерла и напряглась. Она не ожидала услышать это от него. По крайней мере сейчас. И она абсолютно не знала, что ему ответить. Слово «Люблю» было для нее слишком серьезным, слишком важным, значимым, и потому она смогла выдавить из себя лишь «И я тебя». Однако Теодору хватило и этого. Он глухо усмехнулся ей в шею, продолжая свои поцелуи…
Влюбленность начинается с того, что человек обманывает себя,
а кончается тем, что он обманывает другого.
Утром девушка спустилась на кухню, зевая и кутаясь в халат, выданный ей Пэнси во временное пользование. Паркинсон уже сидела за столом, тоже зевая, и лениво помешивала кофе.
– Доброе утро – поздоровалась она, заметив Беатрис.
– Доброе – улыбнулась Фишер, навела себе кофе и села рядом. – Ну и вечеринка – протянула она, ухмыляясь.
– Здорово было, правда? – улыбнулась Пэнси и отхлебнула кофе. – Я слышала, вы с Теодором потом продолжили свое развлечение.
Беатрис покраснела и поспешила спрятать лицо за волосами, уткнувшись в свою кружку.
– А что, сильно громко было? Мы вроде старались потише – пробубнила девушка, не поднимая глаз.
– Нет, все было тихо – расхохоталась Пэнси. – Просто я проходила мимо двери в интересный момент, а так в других комнатах или еще где ничего слышно не было, не парься.
– Это радует – выдохнула Фишер.
Она думала о том, слышал ли что-нибудь так же случайно Малфой, или нет. С другой стороны, все и так в курсе, что они с Теодором спят, да и это было логично, учитывая, что они встречаются. И почему вообще ее должно интересовать мнение Драко в таких вещах?
Какое-то время Беатрис сидела молча, пила кофе и думала о своем. Затем она спросила:
– Как у вас с Драко?
Пэнси как-то неопределенно пожала плечами:
– Все нормально. Хорошо в общем-то. Вчера было здорово, он так за мной ухаживал, так что грех жаловаться.
– Но?
– Но я не услышала от него, что он меня любит или чего-то подобного. И ночью у нас ничего не было. У Драко разболелась голова, но не знаю, так ли это. В конце концов до этого секс у нас был, так что… Не понимаю.
– Да уж – Беатрис вздохнула. – А вот я услышала что-то подобное.
– Всмысле? – встрепенулась Пэнси, аж подскочив на стуле.
Фишер тут же замахала руками:
– Нет-нет, не от Драко. От Тео. Он сказал, что он меня любит.
– А ты что? – у Паркинсон загорелись глаза.
– Ничего. Я не знаю. – Беатрис обхватила голову руками, стараясь привести мысли в порядок. – Конечно, он мне нравится, очень, но все как-то не так, не знаю. Просто для меня это слово слишком весомое. Я никогда не думала и не собиралась расставаться с ним или что-то вроде того, но и никогда не думала о долгих и настолько серьезных отношениях. Все слишком сложно.
Пэнси собиралась что-то ей ответить, но Фишер так и не узнала, что именно, потому что на кухню зашел Тео.
– Доброе утро, девушки – он улыбнулся, достал бутылку негазированной воды из холодильника и сел рядом с ними. – Как спалось?
