Копается в сумке в поисках чего-то очень важного, судя по выражению лица, потом выуживает кошелек, а оттуда бумажку.
– Надо в аптеку успеть. Вот, витаминки, чтобы не убивать людей, – трясет перед моим носом исписанным листочком.
– Так что случилось, чего ты взведенная такая?
Сонька вздыхает и кидает на меня раздраженный взгляд. В этот момент из кабинета айтишников выплывает стая плохо бреющихся мужиков. И чисто выбритый Даня во главе этой сомнительной касты.
Я как-то слегка отвлекаюсь, наблюдая, куда они пойдут. В нашу столовку? Или в кафешку на втором этаже?
– Сказал, у меня штаны короткие! – тем временем яростно выплевывает Сонька.
Я автоматом кидаю взгляд на ее штаны и, не подумав, ляпаю:
– Так реально ж короткие.
– Это кюлоты, Лиз! И ты туда же, – закатывает глаза. – Да идите вы! – обиженно разворачивается и уходит в сторону лифта. Как раз за группой в полосатых рубашечках поло.
Так много карманов, ммм… И один мягкий свитерок.
В два шага догоняю Соньку. Потому что там, где у нее пять-шесть, у меня реально два. Баскетбольные гены, да. Подруга демонстративно складывает руки на груди и пялится в циферблат над кабинкой лифта.
Вот это ее трешует.
Вместо слов «прости за короткие штанишки», которые надо бы произнести, но язык не поворачивается сказать серьезно, просто кладу голову ей на плечо. Я уже уяснила, что есть люди, которым нужны слова, а есть до мозга костей тактильные люди. Вот Сонька второе. Ее вытянутое в напряженную струну тело даже расслабляется от моего вмешательства в ее зону комфорта.
Плечи опускаются, рука обвивает мою талию, крепче притискивая к себе, а щека ложится на мою макушку.
– Сейчас спустимся в аптеку, купим витаминок и все будет хорошо, – говорит мне, но словно успокаивает себя.
– Угу, – мычу, пытаясь скосить глаза так, чтобы в фокус попал глава отряда технарей.
Мне кажется, я чувствую на себе его взгляд. Но то ли я настолько отчаянная одиночка, что выдаю желаемое за действительное, то ли я ни черта в мужиках не разбираюсь. Тут, конечно, одно другое не исключает.
Лифт останавливается на нашем этаже, двери распахиваются, орава мужиков нас, девочек, по-джентльменски пропускает вперед. Мы с Сонькой забиваемся к задней стенке, подруга выпускает очередной длинный тяжелый вздох, опираясь на поручень позади. Мой вздох застревает где-то между легкими и глоткой, потому что прямо передо мной останавливается широкая привлекательная спина в свитере цвета верблюжьей шерсти. Голову готова дать на отсечение, что он мягонький, как велюровые стулья моей мамы. Свитер. Не Даня. Хотя…
– Кстати, видела вчера твоего Витю, – неожиданно выдает подруга шепотом.
Я с ужасом распахиваю глаза. Разве мы не договорились не упоминать это имя всуе?
– Не моего уже как несколько месяцев, – раздраженно обрубаю я.
– Со шваброй своей белобрысой за ручку шел, – не успокаивается злая, злая Соня. Видимо, хочет, чтобы сегодня страдали все.
– Ну и скатертью ему дорога, – легкомысленно добавляю я.
Ну а что добавить еще, когда у вас были семь лет отношений, общая квартира и планы, а он в один прекрасный мартовский день просто свинтил от тебя к другой? Правильно, пожелать ему счастья! На один крупный детородный орган я его уже посылала, помню, желала, чтобы его обладатель был афроамериканцем. И целый Порнхаб на его задницу в придачу.
– В ЗАГС заруливали, – добавляет безжалостная Сонька. – Это чтоб у тебя иллюзий никаких не было, – добавляет беспощадная женщина.
