Тот дивный цветок, акварельно расцветший в тумане,
Мираж, что потом уж отцвёл для меня – и растаял…
И только решил я, что будет моей та игрушка, —
Исчезла она. Тут и всё остальное исчезло:
Закрыли глаза мои мягкие тёплые руки.
Стоял я, внутри затеплев от догадки, с улыбкой,
Мигая лишь под шевеление трепетных пальцев.
«И кто же тут будет такой?» – так спросил я негромко.
«По волнам бегущая» – тихо ответил мне голос
(Таинственным быть для меня, очевидно, старался).
«О, Дэзи?!» – сказал я, снимая с лица её руки.
«Простите же дерзость мою» – та краснела и нервно смеялась.
«Ах Дэзи! Ах милая Дэзи – я счастлив вас видеть!
Я так виноват перед вами… Ну, здравствуйте, Дэзи!» —
Привстала на цыпочки и, обхватив мои плечи,
В щеку меня нежно и скромненько поцеловала.
«Я вас так люблю, – вдруг призналась она, и серьёзно, и кротко:
Вы будете братом для Дэзи, а я вам – сестрою.
О! Как я хотела вас видеть! … Ну да, я одна всё» —
На мой уж безмолвный вопрос. И спросила внезапно:
«Так сделалась вашей женою, ну, та, что искали?»
Она побледнела, глаза заблестели слезами:
«Простите меня! То язык мой – он враг мой! А ваша
Сестра глуповата! Но вы хоть немного меня вспоминали?»
«Да разве ж вас можно забыть?» – я ответил, при мысли
Одной ужасаясь, что мог никогда и не встретить
Её уже больше: «Ну да, у меня уж случилась
Жена – вот теперь… Когда вас я нечаянно встретил.
Любил я вас, Дэзи, того сам не зная, и эта любовь шла
Вослед за другою, которая пережилась уж.
С гнилых болот вся нечисть прёт и курятся миазмы,
Там крошка Мюмла всех, напра-налево, бьёт сарказмом…
Там хатифнатты прут толпой, безмолвны и сердиты…
Там Муми-папа (вроде семьянин, – а вот поди ты!)
От многочисленных гостей до чёртиков уставший
Слинял втихую от семьи, как без вести пропавший.
…Вот Муми-тролль, рубаха-парень (пусть и недозрелый),
Запал на фрёкен Снорк, хоть та и с чёлкой обгорелой.
…Там Муми-мама приютит всех, кофием напоит,
Удочерит-усыновит и душу успокоит…
Снусмумрик, шляпу сняв, пошёл ловить свою музЫку.
Там Снифф скулит уже давно, – несчастный, малый, дикий…
Хемуль, все марки растеряв, завёл себе гербарий
(Ни дома, ни семьи: бобыль и просто – пролетарий)…
Там Хомса-младший от грибов и от испуга глючит…
…Хоть Мумий Тролль (эстрадный моль) в свой микрофон мяучит,
Чему случиться суждено – то то уж и случилось:
Вон, – у окна веранды Троллей Морра притаилась,
Не зря в заливе Филифьонка коврик постирала…
…А Аннушка уже на рельсы масло расплескала…
