Алька потянулась, подняв руки над головой и огляделась по сторонам. Её весёлое лицо, вдруг изменилось.
– Похоже, не ты один знаешь это место. Да здесь присесть даже негде. Ты посмотри сколько мусора кругом. Как тебе нравится вон та живописная кучка из консервных банок и осколков бутылок. А вон тот бугорок из пакетов и ржавых железок, а вон ещё и ещё, – Алька опустила руки, на лице её появилась гримаска отчаяния.
– Да, раньше здесь было почище… Ничего Алька, не унывай, давай поищем другое место.
Алька направилась к мотоциклу, взяла сумку и углубилась в изучение её содержания. На свет божий появилось свёрнутое покрывало, два пластиковых контейнера с бутербродами, один с нарезанными овощами, термос, пластиковая посуда, пакетик с яблоками и бананами – всё это небрежно было отложено в сторону.
– Вот он, мама молодец позаботилась о природе, – в Алькиной руке красовался чёрный пластиковый рулончик, который немедленно превратился в большой мусорный пакет. – Вот что Стас, наш пикник начнём с уборки территории. Надеюсь ты не возражаешь. В противном случае, я объявляю тебе бойкот.
– Ещё бы я возражал- что бы со мной было, – вторая часть реплики прозвучала на десять тонов ниже. – Давай свой мешок, надеюсь у него достаточный объём. А купаться будем?
– Будем, обязательно будем, но сначала уборка. У тебя есть перчатки?
– Сейчас погляжу, кажется, пара найдётся, – буркнул Стас и отправился к Буцефалу.
– Давай, давай пошевеливайся, что-то я не вижу энтузиазма в твоей фигуре. Да нет, снимай – перчатки это для меня, ты что не видел какой у меня классный маникюр?
Через пол часа работа была закончена. Большой мусорный мешок был забит до отказа, Стас с трудом перетаскивал его с места на место. Прибрежная полоса заметно похорошела, глаз больше не упирался в разбросанное повсюду безобразие. Стас вытер пот со лба и пристроил мешок на выезде с пляжа, прислонив его к великолепной сосне, потирая руки и с надеждой глядя на лотки, которые так и лежали кучкой, рядом с притихшим мотоциклом.
– Алька, ну может мы, наконец, заморим червячка? Ну, правда, есть хочется. – В голосе Стаса прозвучали жалобные нотки.
Алька, не обращая на него внимания, подобрала возле когда-то погасшего костра обломок доски, вытащила из кострища уголёк и начала, что-то быстро на нём писать. Потом она подбежала к сосне, где нашёл своё успокоение мешок с мусором, прижала дощечку к груди и повернулась к Стасу.
– Стас, нужно немедленно меня сфотографировать. Давай, доставай свой телефон.
– Зачем это Алька. Что ты ещё придумала, опять собираешься куда-нибудь влипнуть? Я Волошину пожалуюсь, так и знай.
– Возможно, у меня и будут неприятности за организацию несанкционированных митингов, но, кажется, это не уголовное преступление, так, что вас это никак не коснётся. Снимай уже, эта фотография будет лицом моего блога, который я намереваюсь завести.
– Да уж, это точно, что-то новенькое. Я подчиняюсь. Может ты улыбнёшься?
– Ты, вообще, надпись прочитал? Что здесь смешного?
Стас увидел на экране смартфона серьёзное лицо Альки. К груди она прижимала дощечку с надписью: «Руки прочь от природы». Сделав для верности ещё два снимка, он опустил телефон. Алька улыбнулась, закрепила дощечку на ближайшую ветку сосны, полюбовалась своей работой и, как ни в чём не бывало, начала расставлять посуду на покрывале.
– Ну что ты стоишь, присоединяйся. Кажется, ты есть хотел, – и повела рукой в сторону импровизированного стола. – Налей чайку, что-то меня жажда замучила.
