Без ума, без разума… - страница 7

– А не кажется ли вам, сестрица, что она, может быть, рассчитывала тоже на ваши деньги, только решила рискнуть и по-другому на вас воздействовать? – спросила Дарья Матвеевна.

– Не кажется, Дарья! Ты всех обстоятельств не знаешь, а я знаю. Она убеждена, что уж кому-кому, а ей моих денег не видать. Она даже мысли в голове не держит, что я могу ей что-либо оставить по завещанию! Я слышала как-то их разговор с Ксенией и могу вас уверить, бедная девочка ни на что не рассчитывает. А уж после того, как я уехала… Она бы могла рассчитывать, что я увезу ее с собой, но я этого не сделала. Она плакала при расставании и очень сердечно простилась со мною. В отличие от прочих!

– Какой милый портрет, – сказал Владимир. – Жаль, что нельзя во всем убедиться лично. Впрочем, если вы так расположены к Елизавете Павловне, а вы в людях разбираетесь довольно, ни разу я не видел, чтобы вы, тетушка, ошиблись, то и мы должны к ней расположиться.

– Вот ответ, достойный моего племянника! – заявила графиня. – А теперь хватит этих разговоров. Я желаю пить чай.

Графиня прозвонила в колокольчик, слуги внесли приборы, расписной чайник, пыхтящий самовар, из которого – и только из него! – постоянно пила чай графиня, сладости и прочее, и тут же все маленькое общество приступило к чаепитию.

В К. в то же самое время происходило следующее. Княжеское семейство, пополнившееся женихом старшей дочери, также приступило к чаепитию. За столом хозяйничала Анна, которой надобно было показать свое умение вести стол жениху. Она и господин Афанасьев были исключительно веселы и счастливы, ибо их мечты неожиданно скоро сбылись. Прочие же сидели отчасти с равнодушными, а отчасти с недовольными лицами. Деньги, переданные в качества приданого Анне, каждый бы с удовольствием пустил на личные цели, но приказ графини был такого свойства, что ослушаться его было невозможно. Все боялись потерять ее благосклонность и лишиться еще большего куша, на который все рассчитывали. Но как знать, сколько еще ждать? Быть может, старуха умрет завтра, а может статься и так, что проживет еще с десяток лет.

– Старая ведьма… – пробормотал Евгений.

Накануне у них с отцом вышел спор из-за денег. Молодой человек требовал, чтобы ему выделили некоторую сумму из средств, присланных графиней, но отец отказал ему наотрез. Собственно, он бы не был так решителен с сыном, если бы не Ксения Григорьевна, которая категорически запретила даже и думать о том, чтобы покуситься на деньги, присланные ее дочерям. Конечно, княгиня обожала сына, но она пуще всех боялась ослушаться тетку. И ведь это была именно ее тетка, а не родственница ее супруга. Стало быть, решать, как поступать, именно ей. В завершение скандала Евгений пожелал графине скорейшей кончины, на что Лиза, которой, как и княжнам, случилось присутствовать при всем этом, бурно возразила:

– Как тебе не совестно, братец! Бабушка была к нам так добра!

– Молчи! – резко прервал ее Евгений. – Не тебе меня учить, приживалка! И не смей называть меня братом! Ты все время крутилась возле старухи, думаешь, тебе что-нибудь достанется? Да как бы не так… Эта старая ведьма нам, только нам должна!

– Мне не нужны бабушкины деньги! – в запальчивости заметила Лиза. – И я не желаю ей смерти. Я желаю, чтобы она долго жила и чтобы вернулась сюда!

– Думаешь, она тебя с собой заберет? – вставила свое слово княжна Юлия. – Не заберет. В этот же раз не забрала? И в другой не заберет…