Я вздрогнула, почувствовав теплое дыхание у самого уха. Обернувшись, встретилась с карими глазами, в которых отражались огни танцпола. Том стоял так близко, что уловила легкий аромат его духов – что-то древесное с нотками бергамота.
-"Привет," – его голос прозвучал мягко, как будто это слово предназначалось только мне, несмотря на громкую музыку.
Сердце предательски забилось чаще. В синем платье, которое так тщательно выбирала, я вдруг почувствовала себя не просто спортсменкой, а… женщиной. Особенно под его взглядом, который скользнул по силуэту, задержался на открытых плечах, потом снова встретился с моими глазами – восхищенный, теплый.
-"Как дела?" – спросил он, наклоняясь ближе, чтобы не кричать. Его губы почти касались моей щеки, отчего по спине пробежали мурашки.
–"Хорошо," – ответила я, стараясь, чтобы голос не дрогнул.
–"Вдыхаем последние часы свободы."
Он улыбнулся, и в уголках его глаз собрались лучистые морщинки.
– "Почему последние?" – Том аккуратно отвел прядь волос, упавшую мне на лицо, и его пальцы на миг коснулись кожи.
–"С завтрашнего дня – только тренировки, тренировки и еще раз тренировки. Никакой свободы." Я машинально прикоснулась к месту, где только что были его пальцы.
–"Совсем никакой?" – в его голосе звучала игривая нотка, а взгляд говорил, что он уже придумывает, как это правило обойти.
–"Ну, без клуба уж точно," – рассмеялась я, ловя себя на мысли, как приятно видеть его интерес.
–"Тогда понятно, почему все так отрываются в первый вечер," – он кивнул в сторону танцующих, но его внимание было всецело приковано ко мне.
Когда меня позвала Кэт, я нехотя извинилась. Отошла всего на пару минут, но каждый шаг давался с трудом – так хотелось вернуться к этому разговору, к этому взгляду…
А тем временем Том, не сводя с меня глаз, что-то шепнул бармену. Тот улыбнулся и добавил в мой бокал каплю абсента – не для опьянения, а чтобы согреть, раскрепостить. Когда я вернулась и сделала глоток, Том наблюдал, как мои глаза расширяются от неожиданного вкуса, и в его взгляде читалось что-то нежное и в то же время шаловливое.
–"Нравится?" – спросил он, и я поняла, что вопрос касался не только напитка.
7
Том замер, когда Аннета внезапно побледнела. Ее пальцы судорожно сжали край стойки, оставляя белые отпечатки на полированной поверхности.
"Аннета?" Его голос прозвучал неестественно высоко.
Она сделала шаг назад, глаза неестественно расширились. "Я… не могу…" Ее губы посинели, когда она судорожно хватала ртом воздух.
Время замедлилось. Том почувствовал, как ледяная волна прокатилась по спине. Он видел, как ее веки дрожат, как тело теряет координацию. Когда она начала падать, он успел подхватить ее, ощутив, как безвольное тело обмякло в его руках.
"Дыши! Пожалуйста, дыши!" Его пальцы нащупали едва уловимый пульс на шее. Сердце бешено колотилось – ее или его собственное, он уже не различал.
*
Больничный свет резал глаза. Том сидел, сгорбившись, вбивая в Google одно и то же: "аллергия на абсент", "анафилактический шок", "как долго восстанавливаются". Каждый новый результат заставлял желудок сжиматься.
Он закрыл лицо руками, снова ощущая тот ужас, когда ее тело стало холодным в его объятиях. Как он кричал в телефон, умоляя оператора прислать кого-нибудь быстрее. Как Кэт била его кулаками в грудь, обвиняя…
"Привет…"
Голос. Ее голос. Том поднял голову так резко, что шея хрустнула. Она смотрела на него – живая, настоящая. В горле встал ком.
