– Ладно, пойдем, что ли.
Видимо результат осмотра его удовлетворил. Хотя более драных шуб Ладомар давно не видел. Они наверняка сменили не одну сотню плеч за свою несомненно долгую жизнь.
Разящий бесшумно снялся с места и подошел к темной нише в глубине зала. Что-то толкнул, что-то потянул, и перед ними с глухим стуком отворилась дверь.
– Заходите, друзья. Добро пожаловать в резиденцию Шамана!
В стылом, темном помещении, в пятне яркого света, пробивающегося откуда-то сверху, стоял человек в просторном балахоне. Ладомар понял, что именно от незнакомца тянет невыносимым холодом и… Паладин замер, прислушиваясь к знакомым ощущениям. И неожиданно вспомнил, когда он уже испытывал подобное чувство. Тот странник из Анхора! Приятель Эйдора! Усмиец с защитным амулетом!
Разящий убедился, что спутники зашли внутрь и закрыл дверь, а затем поплотнее запахнулся в шубу и в очередной раз выпустил клуб пахучего дыма.
– Мерзлый?! – в ужасе прошептала Таната и попятилась к выходу.
Лихой улыбнулся, мягко преградил девушке путь.
– Он Мерзлый! – она схватилась за руку Разящего, еще, судя по всему, не понимая того, что Лихой об этом знает.
– Именем Небесного Горна, – Ладомар выхватил меч из ножен. – Прощаю тебя, слуга Усмия! Да пребуу…
Удар о стену выбил воздух из легких, сознание на миг померкло.
– Не торопись, – проговорил покрытый инеем незнакомец. – Не торопись, человек.
В полумраке комнаты глаза Шамана светились бирюзой.
– Да пребудет с тобой благодать Небесного Горна! – упрямо поднялся Ладомар. Его все это время вели к усмийцу?! На службу?!
– Именем Анхора – прекрати свои нелепые попытки победить меня, воин! – неожиданно резко сказал Мерзлый. Разящий изумленно переводил взгляд с паладина на учителя и в растерянности разводил руками.
– Да будет твоя-а-а-а-а… – приступ боли свалил упрямого Ладомара на пол. Именем Анхора… Присяга сильнее веры? Корчась и шипя от невыносимых мук, он попытался подняться, дабы продолжить заклинание, но с криком упал на спину и выгнулся дугой. Из прокушенных губ брызнула кровь.
– Прекратите это! – вскрикнула Таната. – Не мучайте его!
– Воин Небесного, не все то, что было создано Усмием – есть враг рода людского, – Шаман приблизился к лежащему. Девушка задрожала от холода и поплотнее закуталась в шубу, где-то под потолком комнаты тускло загорелись магические факелы, неохотно разгоняя тьму в помещении. Свет озарил десятки угрюмых скульптур, таящихся в темных нишах.
– Именехм… – Ладомар повернулся набок, и его вырвало. Паладин, рыча от боли, все пытался встать на ноги, но приступ не отступал.
– Аледро, – глухо проговорил Шаман и устало показал на Ладомара. Разящий коротко кивнул, сделал шаг к южанину и четким ударом лишил того сознания.
– Задача усложняется… – задумчиво произнес Мерзлый. Он повернулся к испуганной девушке и широко улыбнулся:
– Рад видеть тебя в добром здравии.
– Вы… Вы…
– Да! – сверкнули глаза на заиндевелом лице. – Я! Шаман, один из Верховных Чародеев Братства. Усмиец и говорящий с духами из рода Мерзлых. К вашим услугам.
– Учитель, – это произнес Разящий. В голосе Лихого сквозило удивление.
– Потом я расскажу тебе историю Богов, друг мой. И Кузен, и Горна… Когда очнется наш общий друг.
Шаман медленно отошел от людей подальше, заметив, как покрываются инеем ресницы Танаты.
– Многие зимы приходят сюда рыцари Братства, и каждый раз одна и та же история. Как Мерзлый, как Сын Льда, как один из злейших врагов Анхора оказался среди Верховных?! – без эмоций, монотонно проговорил чародей. Из темноты проступил ледяной трон, и маг опустился на него. – Слова представления и легенд я помню наизусть. Я даже не осознаю, когда проговариваю их. Но еще ни разу мне не приходилось рассказывать, отчего же я ко всем прочему еще и дитя Усмия.
