Девочка в чокере, хоть и заявляла, что не хочет об этом говорить, очевидно, все же хотела, потому что теперь она страшно недовольна, что ее перебили. Всеобщее внимание обращается на толстого парня.
– Продолжай! – приказывает капитан. – А вы все слушайте.
– Ну… Монстры не подпускают людей к впадине, убивая и поедая всех, кто подойдет поближе. Не съест один – значит, проглотит другой.
– Отлично! – произносит капитан. – Ты умеешь рассказывать предания.
– Сказителем! – кричит попугай. – Быть ему сказителем!
– Тут все ясно, – соглашается капитан. – Назначаю тебя знатоком преданий.
Толстячок напуган:
– Но я ничего в этом не смыслю! Я просто вспомнил ваши речи!
– Тогда учись. – Капитан снимает с полки, которой секунду назад там не было, фолиант размером с большой словарь и бросает на стол перед носом бедного парня.
– Спасибо, что поделились, – подает голос Карлайл, стряхивая с ножа опилки.
Капитан поворачивается к синеволосой девочке – ее очередь внести свою лепту. Говоря, она смотрит куда-то вбок, как будто нежелание смотреть в глаза – уже бунт против власти.
– Там должно быть затонувшее сокровище или что-нибудь такое. Иначе зачем мы туда вообще плывем?
– Это так, – подтверждает капитан. – Все затонувшие сокровища стремятся к самой низкой точке. Золото, бриллианты, изумруды и рубины, поглощенные жадным морем, влачатся его мокрыми щупальцами по дну и падают в Бездну Челленджера. Море собирает королевскую дань, не трудясь сначала выиграть войну.
– Война-вина-визы-призмы-жизни, – подает голос штурман. – Во впадине живут неизвестные науке формы жизни и ждут своего исследователя.
– И кто же этот исследователь? – интересуется парень без скул.
Капитан поворачивается к нему:
– Ты задал вопрос – ты и предскажешь ответ. – Он обращается к попугаю: – Принеси ему кости.
Птица пересекает комнату и возвращается с кожаным мешочком в клюве.
– Мы назначим тебя пророком, и ты будешь гадать по костям, – продолжает капитан.
– Вот, – объявляет попугай, – кости моего папаши.
– Мы съели его в одно прекрасное Рождество, – добавляет капитан, – когда никто не хотел быть индейкой.
Я сглатываю и вспоминаю Кухню из Белого Пластика. Капитан поворачивается ко мне: оказывается, все остальные уже высказались. Я обдумываю услышанное и начинаю злиться. Единственный глаз капитана налился кровью, а попугай кивает в ожидании новой порции ерунды в добавление к тому, что он уже услышал.
– Марианская впадина, – начинаю я, – глубиной почти одиннадцать километров. Это самая глубокая точка Земли. Расположена к юго-западу от острова Гуам, которого даже нет на вашем глобусе.
Капитанский глаз открывается так широко, что кажется, – у него вовсе нет век.
– Продолжай.
– Впервые исследована в 1960 году Жаком Пикаром и лейтенантом Доном Уолшем на батискафе под названием «Триест». Они не нашли ни монстров, ни сокровищ. Даже если там что-то такое есть, вам дотуда не добраться без батискафа – огромного колокола из железа со стенками толщиной не меньше пятнадцати сантиметров. Но это судно – просто старый парусник, поэтому я сильно сомневаюсь, что у нас на борту имеется такая техника. Так что все это – напрасная трата времени.
Капитан скрещивает руки.
– Да ты просто ходячий анахронизм. И почему ты во все это веришь?
– Потому что я делал об этом доклад. Кстати, получил за него пятерку.
– Верится с трудом. – Он обращается к Карлайлу: – Уборщик! Этот матрос только что заработал двойку. Приказываю выжечь ее у него на лбу.
