Я продолжала смотреть на друга изучающим взглядом. Его волосы отличались от обыденного состояния. Мокрые волоски слегка падали на густые брови. Лениво застегнутая рубашка говорила о явной странности. Смотря в чёрные глаза, я уловила ноты ярости, которые удивительно прекрасно скрывались за маской «полной открытости».
– Ты таинственный.
Моё высказывание изменило выражение лица Тёмного.
Он было отвёл глаза, однако я резко сжала мужскую скулу, возвращая внимание. Почувствовала, что могущественный Лидер Тьмы еле сдерживает негодование от подобного обращения, но знала, что имею преимущество. Окунувшись в Тёмную энергию холодных дверей чувств, которые хранились в запертом состоянии даже для самого Эдгара Двэйна. Ощущая, что он даже не старается выбросить меня из своего сознания, я ловко нашла момент, способный разозлить Лидера.
Перед моими глазами стояли три фигуры. Парень, расщепляющий Свет души. Лайт стоял словно в розовых очках. Девушка, чьё второе имя было для меня так избито за последнее время. В глазах Лодсон читалась и ненависть на себя, и месть. Тёмный, мысленно уничтожающий яростью каждую клетку Светлого существа. Ревность вырвалась наружу с сильнейшим напором и обожгла, словно сгусток лавы, каждую клетку разума, не завороженную этим процессом.
– Довольно!
Грубый крик заставил выйти из скрытого мира существа Тьмы. Я уловила своё взволнованное отражение в багровых глазах Эдгара и приняла более сдержанный вид.
– Последствия твоей постановки. Театр абсурда! – отрезала я, буравя зрачками сухопарую фигуру.
Тяжёлое молчание длилось вечность. Две пары строгих взглядов остановилось в кричащей тишине.
– Нашей. Вечно восхищаюсь предельной однотонности этого термина. Она меня ненавидит, как и тебя!
Тёмный стоял в нелепом молчании, явно жалея о своих словах. Было видно, что он не понимал смысла, сказанного в последней фразе.
– Я даже имени её не запоминала, Эд, – ярость вперемешку с явным переживанием вылилась с избытком. – Мне совершенно плевать на слабую Номерную, которую ты сначала лишил жизни, а затем позволил заинтересовываться собой…
Лишь лишённый восприятия мог не заметить рык, исходящий из груди Лидера при малейшем упоминании о Номерной.
– Меня волнует твоя слабость. Слабость, которая меняет сознание. Что будет, если она станет частью твоей бессмертной жизни?
Тёмный полыхнул по мне взором исполненным интереса, словно всё это время он слышал, но не слушал. Я вновь раскрыла губы в новой порции отрезвляющей заботы.
– Я знаю ответ. Твоего бессмертия не станет, как и твоей жизни. Она заберёт её, не замечая этого. И, таким образом, у вас будет уравнен счёт.
Мою еле сдерживаемую улыбку накрыла ярость Лидера, расщепив её.
– Достаточно откровений! – прорычал Эдгар, томное молчание указывало непоколебимость решения.
Я ласково хмыкнула.
– Итак, куда мы отправимся для поиска ответов?
Я легла на кровать, демонстрируя полную отрешенность от последнего диалога.
– На Землю.
Привычно сдержанный ответ. Я указала жестом на прикрытую мраморную дверь, надевая кожаный тренч модели открытого платья. Взглянув в широкое зеркало, ощутила новую порцию симпатии к собственному обольстительному отражению. Я узнала лицо, глядящее на меня.
Густые пепельные волосы струились до талии широкими локонами. Жидкая помада, нанесённая секунду назад, заметно сменялась с влажного блеска на матовый тон алой крови Светлых и смертных.
