— Ты куда-то торопишься?
— Нет. Домой еду к подругам. Мы снимаем вместе. Они меня не ждут. Им есть, чем заняться. А этот кретин пусть курит бамбук, раз без бабла сидит. Правильно я говорю? У нормального мужика должны быть бабки.
Я улыбнулся на одну сторону. Не знаю, что за день сегодня выдался, но с самого утра мне чертовски везло. Не остыв от первого возбуждения, я постепенно погружался во второе. Женская рука на моей ноге, наконец, нащупала то, что искала. Я улыбнулся ещё шире.
— Долго ехать будем? — спросила моя пассажирка.
— Как тебя зовут?
— Лиля.
— Лиля… — повторил я с двойным удовольствием. — Лиль у меня не было.
— Эй! — как бы подыграла она. — Просто минет и ничего больше! Даже не думай!
И она погрозила пальчиком всё с той же лукавой гримасой.
Я остановил машину. Мы вышли. Я отвёл Лилю чуть в сторону, вглубь лесополосы, так, чтобы с тропинки, по которой мы въехали, нас не было бы видно.
Вокруг простирались до небес огромные сосны. Щебетали птицы. Всюду пело многоголосье листвы. Мы стояли под одним из деревьев — коричневым, золотистым от смолы, с низкими, упругими ветками. Дерево было ещё молодым. Наверное, таким же как Лиля.
Она потянулась к ремню на моих брюках и попыталась открыть пряжку. Ремень у меня строительный, из нерастяжимых плетёных волокон, а пряжка с хитрым зубчатым механизмом — такой, незнаючи, не вскроешь.
— Я сам, — сказал я, убирая Лилины руки. — Ты не могла бы закрыть глаза?
— Зачем? — удивилась она с усмешкой.
— Я немного смущаюсь. Не каждый день пассажирки предлагают мне минет.
Лиля засмеялась, но глаза закрыла.
— Накрой ладонями, — попросил я. — Вот так, да.
Я сам уложил её руки на глаза, чтобы она точно ничего не видела.
— Ты как маленький! — смеялась Лиля. — Ну, что я членов не видела?
— Мой — не видела.
Осторожно вытянув ремень из шлёвок, чтобы он сильно не гремел, я предельно точным и быстрым жестом накинул его на Лилины запястья, сомкнутые у лица, и тут же затянул петлю. Она не успела опомниться, как я уже толкнул её спиной к ближайшему дереву, приглянувшемуся мне. Там была одна ветка, самая нижняя и достаточно прочная визуально. Находилась она аккурат на двадцать сантиметров выше над головой девушки.
— Ты что делаешь?! — заорала Лиля, спустя несколько секунд, которых мне хватило, чтобы прижать её к стволу и начать закрепление свободного конца ремня. — Чё за дела?! Мать твою! Охерел?!
Тем временем я уже связал надёжный узел, чтобы моя жертва очутилась прикованной и абсолютно беззащитной. Она пыталась брыкаться, но я предвидел все её движения, что позволяло мне легко избежать любых травм. Лиля, повисшая на поводке из ремня, походила на рабыню у позорного столба. Только те обычно не матюкались как сапожники, но моя рабыня была явно не из робкого десятка.
— Ах, ты мудак! Отвяжи меня немедленно! Сучара!!!
— Ну, тихо, тихо, — ласково шепнул я, осторожно убирая волосы с её лица.
Мне действительно нравилась Лиля. Впрочем, кому бы она не понравилась? Длинные смуглые ноги с острыми коленями, стройная вытянутая шея, на которой бешено пульсировала от злости нервная жилка. Кожа без единого изъяна — она так и манила оставить какой-нибудь след. Убиение совершенства невозможно притягательно. И мне безумно хотелось достать нож, чтобы его острая кромка вкусила теплоту человеческих клеток.
Я положил ладонь на Лилину грудь, провёл указательным пальцем по соску. Девушка зашипела с ненавистью и выдала мне в лицо новую порцию обзывательств.
