– Но зачем тащить труп специально сюда? – возразил Димитров. – Не все ли равно, где его бросить?
– Убийца его не просто привез сюда, – заметил я. – Он прихватил насос и не пожалел времени на то, чтобы наполнить огромную ванну водой. – Я снова обратился к патологоанатому: – Во сколько примерно наступила смерть?
– Между четырьмя и пятью утра.
– Значит, здесь убийца орудовал уже с пяти-шести часов. Опасное время, некоторые уже просыпаются и выходят на улицу.
– Кто, например? – скептически поинтересовался Димитров.
– Хотя бы бомжи.
Лейтенант задумался:
– А ведь верно. Их тут полно, и кто-то мог видеть убийцу или его машину.
– Надо опросить их.
– Я поручу это кому-нибудь.
– Кроме того, преступник наверняка местный.
Димитров усмехнулся.
– Я знаю эту тему, – сказал он. – Типа маньяки охотятся на одной территории и неподалеку от дома.
Я кивнул:
– Да, на хорошо знакомой местности.
– Но что, если это не серийный убийца, – возразил Димитров, – а просто садист, который…
– Об этом можно говорить, только если не будет второй жертвы, – перебил я. На самом деле у меня почти не было сомнений в том, что одной смертью дело не ограничится: когда столько лет работаешь с маньяками, появляется определенное чутье. И Башметов тоже считал, что нашему отделу стоит этим делом заняться. – А теперь давай взглянем на отпечатки шин, – добавил я.
– Ладно, как хочешь. Но готов поспорить, это не серия.
– Давай, я согласен.
– На что? – не понял Димитров.
– Поспорить.
Полицейский приподнял брови:
– Ты серьезно?
– Абсолютно.
– На что будем спорить?
– Потом решим.
– Договорились! – Димитров протянул руку, я ее пожал.
– Разбей, Федя, не сочти за труд, – попросил я Полтавина.
– Делать вам нечего! – проворчал тот, выполнив, однако, просьбу. – Лучше бы делом занялись.
– Уже идем! – Димитров кивнул мне, и мы двинулись к пруду. – Вот здесь следы становятся заметны, – сказал лейтенант, садясь на корточки и указывая на траву. – И тянутся они до берега, а потом обратно.
– А это отпечатки автомобильных шин? – спросил я, ткнув пальцем в широкие полосы примятых лопухов.
– Точно. Здесь убийца поставил машину, вытащил тачку и насос и покатил к воде. Затем вернулся и погрузил в тачку труп. Отсюда следы идут и в другую сторону, к ванне. – Димитров отошел на пару шагов влево и показал на борозды, оставленные колесами тачки.
– По отпечаткам шин можно будет определить марку? – спросил я.
– Не знаю. Снимки забрали ваши криминалисты, а что они скажут… – Лейтенант развел руками.
– Надеюсь, хотя бы отпечатки пальцев у убитого сняли?
– Сняли. И даже отправили в отдел, чтобы прогнать по базе. Скоро будут результаты. Если, конечно, жертва привлекалась к ответственности или выезжала за границу, – добавил Димитров. – Если его пальчики нигде не хранятся, дактилоскопия нам его личность установить не поможет.
– Я так понимаю, пока что остается ждать заключения криминалистов?
– В общем, да.
Полтавин и его команда не любили, когда их подгоняют, но работали быстро, и в этом обычно не возникало необходимости.
– Терпеть не могу ждать.
– Увы, такая у нас работа. Не все зависит от…
Димитров не закончил мысль, потому что в этот момент нас окликнул Полтавин:
– Эй, я хочу вам кое-что показать! Думаю, будет интересно.
– Что-то нашли? – спросил я.
– Да. Идемте.
Патологоанатом подвел нас к трупу и указал на место, где было лицо.
– Видите? – Он протянул руку и провел по воздуху пальцем, разделяя кровавое месиво на части, словно прочертил воображаемую решетку. – Здесь на мышцах разрезы, причем некоторые глубже других. Есть следы и на кости.
