– Пожалуйста, не говорите никому, что я… – Она поспешно опустила голову, позволяя темным локонам скрыть лицо.
– Конечно. Считайте, что я уже все забыл.
Риз сдержал слово. О том, что произошло за запертыми дверьми, знали только трое: он, бедная Марта и ее папаша, который теперь с ехидной ухмылкой козырял фактами.
– И что же, по-вашему, произошло между нами, господин Лэрд?
– Вы обесчестили мою дочь взглядом.
Риз едва сдержал смешок, да и то сделал это лишь из уважения к Марте, потому как в ее положении не было ничего в коем-то разе забавного.
– В таком случае вы должны иметь претензии ко всем, кто единожды видел вашу дочь в… подобном виде. Врачеватели, банщицы, няньки… Советую начать с них.
– Вы смеетесь надо мной?
– Но вы же не станете отрицать, что ваши доводы наивны?
– А вы неосторожны и до наглости категоричны, – сквозь зубы процедил Лэрд.
– Да, я принципиален. Но вы поставили не на те принципы. – Риз развел руками. – Спасибо за заботу. Я пока не планирую обзаводиться женой, властью и титулом.
Осознав поражение, градоначальник вскочил с кресла, будто подброшенный пружиной, и зашелся в яростном вопле:
– Сопляк! Мерзкий выскочка! Возомнил себя акулой, отрастив единственный клык! Я от твоих домов камня на камне не оставлю!
Он размахивал руками и трясся от гнева, похожий на марионетку, которую беспорядочно дергают за веревочки. Риз оставался спокоен. Это были не первые угрозы, что он получал в жизни, и наверняка не последние. Успешный делец рано или поздно сталкивается с теми, кто захочет стащить кусок с его тарелки. А способы получить желаемое у всех разные. Господин Лэрд явно имел хороший аппетит, не церемонился и не принимал отказы. Одни его мощные челюсти уже выдавали в нем человека, способного вцепиться мертвой хваткой, чтобы урвать свое.
От жара камина стало трудно дышать, а присутствие Лэрда все только усугубило. Риз использовал последний козырь:
– Вы настаиваете на сделке, потому что боитесь меня?
Градоначальник застыл, обескураженный подозрениями и тем, что их осмелились озвучить.
– С чего это?
Риз небрежно пожал плечами. Он мог бы выложить все как есть, но ограничился размытой формулировкой.
– Сотрудничество предлагают либо тем, кого уважают, либо тем, кому хотят связать руки обязательствами. В ваших словах нет ни капли уважения ко мне, так что вывод напрашивается сам собой.
– Не имею привычки бояться самодовольных сопляков.
С трудом Риз удержался от ответной грубости и вежливо произнес:
– Предлагаю договориться. Я не буду лезть в вашу тарелку, а вы – в мою. И все останутся сыты.
По одной перекошенной гримасе Лэрда стало ясно, что предложение его не устроило.
– Вы знаете мои условия. Если не принимаете их, то и договора не будет.
– Что ж, – Риз устало выдохнул, – значит, вы только зря запачкали ботинки.
Лэрд метнул в него гневный взгляд и ушел, не удосужившись попрощаться. Входная дверь с грохотом захлопнулась за ним, а Риз вдруг обнаружил, что превращение из завидного жениха в самодовольного сопляка заняло у него несколько минут. Считай, день прошел плодотворно.
От мыслей его отвлек Саймон, появившийся в гостиной с таким кислым лицом, будто собрался использовать его вместо лимона для чая, который принес. Любой уважающий себя мажордом терпеть не мог, когда с вещами обращались неподобающим образом. Никаких грубостей и суеты, только бережное отношение – что он и продемонстрировал. Саймон двигался так осторожно, что чайная пара в его руках не издала ни звука и плавно опустилась на стол. Было в этой философии мажордомов что-то безмятежное, успокаивающее…
