Пропустив справедливый вопрос мимо ушей, Дарт выдал главный аргумент:
– Завтра Монке уезжает. Это последний шанс его поймать.
– Ладно, к вечеру что-нибудь придумаю. – Дес устало вздохнул и, заметив замешательство Дарта, спросил: – Нужно сделать что-то еще, о чем тебе сложно попросить?
Дарт и впрямь сомневался, стоит ли озвучивать мысли, никак не касающиеся ни дела, ни его самого. Он никогда не читал другу морали и не следил за тем, как стремительно меняется его окружение. Порой он удивлялся, что какая-нибудь пассия оставалась с ним надолго, а потом случайно узнавал, что это были три разных, просто очень похожих между собой девушки. Он бы промолчал и сейчас, если бы Дес всю прошлую неделю не мучил его рассказами о прекрасной солистке бродячей труппы, что проездом оказалась в Пьер-э-Метале. Он ходил на выступления по всем тавернам и кабакам Хмельного квартала, переживал из-за ее отказов познакомиться, а когда она укатила в соседний город, поехал следом, чтобы в двадцатый раз послушать незатейливый репертуар, который к тому времени уже знал наизусть. Дарт наивно полагал, что другом движут искренние чувства, а теперь не понимал ничего.
– Не знал, что вы с Солой, – осторожно сказал он, не желая показаться навязчивым или любопытным.
– Мы не вместе, – коротко ответил Дес.
– А что с той певицей?
– Ее зовут Чармэйн.
– Рад за нее. Так что с ней? Я слушал рассказы о ней неделю и вправе узнать, чем все закончилось.
Вначале Дес рассеянно пожал плечами, как будто сам не знал финал этой истории, но все-таки ответил:
– Чармэйн научила меня не увлекаться приезжими девушками. Они появляются яркой звездой, ослепляют сердце, а в следующий миг исчезают, оставив тебя в темноте.
В этот момент в мыслях Дарта мелькнуло имя Флори, но он тут же одернул себя, словно подумал о чем-то запретном.
– В Пьер-э-Метале проще, здесь все знакомо и привычно, хоть и выбор ограничен, – продолжал Дес, скорчив гримасу мыслителя, что, как он рассчитывал, придало ему должной серьезности.
– Интересно, что ты будешь делать, когда в городе закончатся девушки?
– Перееду.
Они переглянулись и засмеялись, а потом так же дружно замолчали.
– Зря ты так с Солой, – неожиданно для самого себя выдал Дарт. Только он дал волю мыслям, как одна из них вырвалась словами, полными осуждения.
– Да ладно тебе, не драматизируй, – отмахнулся Дес, считая, что и на сей раз прикроется вольными взглядами на жизнь. – Я ей ничего не обещал.
– Ведешь себя как твой папаша.
В глазах друга вспыхнула обида.
– Эй, расслабься. И, кстати, про это. В «Платьях на пол!» еще надеются, что ты осчастливишь кое-кого своим присутствием. Тебя там частенько вспоминают.
– Да неужели?
– Спрашивают, что случилось, а я отвечаю, что ты запал на благочестивую девушку и теперь из кожи вон лезешь, чтобы ей соответствовать.
На миг Дарт потерял над собой контроль и не сразу осознал, почему вдруг Дес запрокинул голову назад и закрыл лицо руками. Затем тот подвигал челюстью, куда пришелся удар, и прокряхтел:
– И что это изменит, дружище? Она вернется и прыгнет в твои невинные объятия?
– Заткнись! – сквозь зубы процедил Дарт, сжимая кулаки. Первый раз он бил неосознанно, но сейчас находился на грани того, чтобы врезать снова. И, сделай он так, это было бы самое взвешенное решение в его жизни.
– По старой дружбе готов предоставить свое лицо, чтобы ты выместил всю злость и досаду. Ну же!
