– Ядро разрушит себя, – сказал Ричард, и Клаус понял, что как это часто случается, когда он задумывается, последнюю фразу пробормотал вслух.
На экране, на несколько секунд, появился Кирк Вармер. Излучая голливудскую улыбку, он делал вид, что увлеченно слушает седовласого японца.
– Как будто он хоть слово понимает из того, что говорит ему Саито! – Ричард одним глотком опустошил стакан, и сделал знак бармену повторить.
– Ну почему же? Мистер Саито-сан очень неплохо говорит по-английски – немец, казалось, выплеснул весь сарказм, отпущенный ему природой.
– Вот, Клаус, – словно не услышав последней фразы, Ричард ткнул пальцем в направлении телевизора, где снова появился Кирк. – Именно это лицо современной науки.
Клаус поднял свой стакан, с легким звоном коснулся стакана друга, который тот сжимал в руке, словно стараясь раздавить, и сказал:
– Пока есть такие как ты, старый хоппи, для физики еще не все потеряно.
Ричард, по своему обыкновению, хотел было едко ответить, но, было видно, что похвала ему приятна, и на лице появилась улыбка.
– За хоппи, – поддержал он тост.
Они соприкоснулись стаканами, и выпили.
– В конце концов, не тебя ли «Лайф» назвал человеком науки этого года?
Ричард скривился
– Долго ты еще будешь меня донимать этими «гравитационными турбинами»?
– Турбинами на гравитационных подшипниках, – наставительно подняв палец, поправил Клаус.
Ричард тяжело вздохнул, а Клаус рассмеялся.
– Ну, по крайней мере, суть твоей работы они не переврали.
– Ну да. И я этим удивлен не менее твоего. Как это Кирк донес хотя бы часть правды?
Клаус ненадолго задумался, непроизвольно барабаня пальцами по стойке, и осторожно сказал.
– По-моему, ты несправедлив к нему, – он жестом остановил Ричарда, готового снова бросить какую-нибудь колкость. – Все-таки, именно его центр финансирует перспективные разработки. В том числе, и твои турбины.
Ричард фыркнул.
– Его интересует только то, что можно продать репортерам. Да и кто бы его слушал, не будь Аш Вармер его отцом.
Клаус кивнул.
– Он не ученый, с этим я согласен. Но, будем откровенны, для того, чтобы ты и я могли делать свою работу, нужны такие как Кирк. Нужны администраторы.
– Денежные мешки ты хотел сказать, – проворчал Ричард.
– Не совсем, – Клаус покачал головой. – Сколько времени тебе понадобилось, чтобы запустить опытный образец?
– Четыре года, – неохотно ответил Ричард.
– А сколько до этого ты пытался заинтересовать «денежных мешков» своим проектом? Молчишь? А я помню, как ты два месяца искал деньги на генератор, чтобы продолжить эксперимент.
– Насос высокого вакуума, – поправил его Ричард.
– Неважно, – отмахнулся Клаус. – Зато теперь, ты можешь не только спокойно работать, но и чуть ли не каждые выходные, покидать свой мрачный Лондон и ездить в солнечный Ном.
Ричард выглянул в окно, словно ожидая увидеть море и песчаные пляжи. Но чуда не произошло: на улице все так же сверкал снег.
Зал потихоньку стал заполняться пассажирами с прибывшего поезда, и то тут, то там шла оживленная торговля.
В дверь вошел новый человек, и заметив, брошенный на него невзначай взгляд, направился к стойке.
– Хей! Налей три текилы! – крикнул он бармену, и для верности показал три пальца.
Гир кивнул, поставил перед незнакомцем три стопки, и наполнил их. Парень небрежным жестом подвинул две текилы завсегдатаям, поднял свою, и произнес:
– За знакомство! – ловко опрокинув стопку, он потянулся за лимоном.
