– Девушка, Кирк Вармер, где он?
– Ой, извините пожалуйста. Я понимаю вам сейчас не до этого. Он в палате интенсивной терапии. Я так рада встретиться с вами! Вы же просто настоящая легенда! Можно сфотографироваться с вами?
– Девушка, – едва сдерживаясь, сказал Аш. – Что с моим сыном?
– Все хорошо, он в интенсивной терапии, – повторила сестра. – Так можно сфотографироваться?
– Пойдем, – жена, предотвращая взрыв, потянула его в сторону лестницы. – Мне кажется, это где-то на втором этаже.
Поняв, что так действительно будет быстрее, Аш, тяжело ступая, направился за женой.
– Лучше бы делом занималась, – проворчал он.
– Неудивительно, что она обо всем забыла, увидев тебя. Я ее прекрасно понимаю, – улыбнулась Абигейл.
Аш в очередной раз поблагодарил судьбу, что поехал тогда на конференцию, чтобы услышать доклад Свенсона. Тема его разочаровала, но кто знает, как бы сложилась его судьба, не встреть он тогда Абигейл? Он только собрался ответить, как закашлялся, и остановился, содрогаясь всем телом. Жена ласково гладила его по плечу, пока приступ не прекратился.
– Лучше? – спросила она.
– Да. Идем, – кивнул Аш.
Поднявшись на этаж, он сразу же, выхватил взглядом санитара, и поинтересовался, как найти палату интенсивной терапии. Тот, для верности сопровождая излишне подробные объяснения жестами, указал направление, и несколько раз повторил, как не заблудится в переходах между зданиями. Поблагодарив, Аш с женой направились к сыну.
Кирк, просматривая новости, не сразу обратил внимание на родителей, и лишь когда мать позвала его, оторвался от экрана.
– Наши акции поднялись на восемь процентов, – сообщил он с радостной улыбкой.
Аш нахмурился, а Абигейл спросила:
– Как ты себя чувствуешь?
– Нормально, – отмахнулся Кирк. – Авария была несерьезная.
– Ровно такая, чтобы акции поднялись на восемь процентов? – приподняв бровь поинтересовался Аш.
Кирк бросил быстрый взгляд на отца, и снова почувствовал себя ребенком. Иногда, заигравшись, и учинив какую либо шкоду, он придумывал истории, в которых в причиненном ущербе был виноват кто-то другой. Мать почти всегда верила, но отец неизменно докапывался до правды. Вот и сейчас, он снова испытал те же неприятные чувства, что и в детстве.
– Тебе всегда не нравилось все, чем я занимался! Любой мой успех раздражает тебя!
– Успех? – удивился Аш. – Ты открыл новую планету? Или, может быть, изобрел какое-то лекарство? Так расскажи мне, и мы вместе порадуемся.
– Вот! – от избытка чувств Кирк вскочил с кровати. – Именно об этом я и говорю! Все, что не вписывается в твое понимание, ты считаешь недостойным! Только ты всегда прав!
– Прав я всегда потому, что прежде чем что-то сделать, предпочитаю хорошенько подумать, – холодно ответил Аш.
– Так почему же ты не придумал отправить волну? – ехидно поинтересовался Кирк. – Это же очевидное решение.
– Для кого очевидное? – поинтересовался отец.
Абигейл узнала этот тон. Обманчивая мягкость ее мужа часто вводила в заблуждение оппонентов, и, надеясь одержать быструю победу в споре, они бросались в атаку, не продумав как следует аргументы. Аш умело этим пользовался, точными вопросами помогая недальновидному противнику вырыть себе яму.
Она хотела отвлечь мужа, переключив его внимание на аварию, но после секундного колебания передумала. Кирк слишком увлекся своей идеей, и, кажется, всерьез стал верить, что трудится на благо всего человечества.
