Безмолвные ангелы - страница 3

Том рос, хорошел, обретал характер. Как и положено коту, он облюбовал высшую точку в квартире – макушку большого старого шкафа. Оттуда он наблюдал за миром свысока. Но не менее любимыми были места теплые и мягкие: кровать Сережи или, что чаще, постель Татьяны Георгиевны, где он спал, свернувшись калачиком и мурлыча басом.

И, конечно, был нерешенный вопрос когтей. Когтеточек в продаже не было, да и сама идея стричь когти котам казалась большинству дикостью. Том, как существо практичное, нашел выход сам. Его выбор пал… на диван в гостиной и на новомодные, только что поклеенные в коридоре обои из мягкого пеноплена. Последние стали его излюбленным «тренажером». Представьте ужас и ярость Виктора Евгеньевича, который вложил силы и средства в ремонт, а через полгода обнаружил коридор, украшенный живописными лоскутами свисающих обоев! История гласит, что отец, в сердцах, сам, «как кот», ободрал все эти жалкие остатки. И коридор еще несколько лет стоял без обоев – немой укор и памятник кошачьей независимости. (Сергей, рассказывая эту историю спустя годы, неизменно смеется: «Папа тогда был похож на разъяренного медведя, а Том сидел в стороне и смотрел с видом полного непонимания, в чем проблема»). Семья вступилась за Томаса, отец признал поражение.

Том прожил с Сергеем много долгих, насыщенных лет. Он был свидетелем и участником взросления мальчика: Сережа пошел в школу, закончил ее, поступил в институт. Через все это время кот прошел как верный, немой, но бесконечно понимающий друг. Он умел слушать юношеские монологи, утешать после неудач, просто быть рядом в минуты задумчивости или радости. Их связь была нерушимой.

Когда Тому исполнилось 12, жизнь семьи изменилась. Родители Сергея – переехали в свой дом в деревню. Для Тома, кота, который за всю жизнь не ступал дальше подъезда казанской квартиры и балкона, это был колоссальный стресс и одновременно – открытие нового мира. Сначала он боялся, жался к дому. Но природа взяла свое. Том освоился, стал хозяином двора. Он патрулировал территорию, ловил мышей с азартом молодого кота, стал настоящим защитником. Деревенская жизнь закалила его, но и принесла опасности. Соседские коты не признали нового «владельца» территории. После одной из жестоких драк Том вернулся домой израненным.

Начался трудный период лечения. Татьяна Георгиевна, как медсестра по призванию души, самоотверженно ухаживала за питомцем: делала перевязки, ставила уколы, не выпускала его на улицу, боясь новых стычек и инфекции. Но Том, почувствовав себя немного лучше и тоскуя по воле, однажды умудрился выскользнуть на прогулку… и не вернулся. Две долгие, мучительные недели его не было. Поиски не дали результата. Все уже начали терять надежду.

И вот, однажды холодным утром, Виктор Евгеньевич вышел покурить на крыльцо. И увидел… Тома. Кот стоял вдалеке, неуверенно, будто не решаясь подойти. Без раздумий, босиком по снегу, отец рванул к нему! Поймал, прижал к себе замерзший, исхудавший комочек и понес в дом. Том был дома. Он снова освоился, отогрелся, отъелся. Прожил еще два года – достойных, спокойных, в любви и заботе.

Но время берет свое. Когда Тому было уже 15, стало ясно, что его силы на исходе. Сергей, учившийся или работавший в городе, как раз собирался приехать в гости к родителям. Татьяна Георгиевна позвонила: «Сынок, приезжай, Том тебя ждет… Он очень слаб». Сергей примчался. Он взял на руки своего старого, верного друга, того самого полосатого котенка из Сызрани. Том, казалось, ждал только этого. Он посмотрел на Сергея своими потускневшими, но все еще узнающими глазами, слабо мурлыкнул… и через десять минут ушел тихо, на руках у того, кому подарил всю свою кошачью жизнь и первую, самую важную школу любви.