Пелена понемногу спала, вернув серым глазам их родной цвет.
– Что с вами? – повторил Арне, все еще держа ее за руки и чувствуя в ладонях теплую кровь.
– Я хотела… найти… но они… я не знаю. – Последнюю фразу она выдавила с огромной силой. Вместе с ней брызнули слезы и прорвался плач.
– Вам нужно помочь…
Видя, что та не собирается размахивать руками, Арне отпустил ее. Разорвав платок на две части, он перевязал раны.
– Вам не стоило туда ходить.
Они двинулись в его мастерскую под взволнованные взгляды работников, которым теперь стало не до шуток.
– Хотела найти… мои детки… – Она тяжело дышала, и каждое слово сопровождалось сопением и всхлипами.
– Вам нужна помощь.
Он завел ее в своей кабинет и усадил на стул. Та покорилась, словно кукла.
– Выпейте, – на столе появился бокал ягодного вина.
Никакой реакции не последовало.
– Они далеко… я видела их лица…
Тогда Арне поднес бокал ко рту и силой влил в нее несколько глотков. Противиться Фрида не стала.
– Не стоит, госпожа Нильсен, вам ходить по каменной тропе. Ничего хорошего из этого не выйдет, поверьте своему другу. Скоро все обязательно образуется.
– Они там… я хотела… они…
Он гладил ее по голове и поил домашним вином. Понемногу женщина перестала бессвязно бубнить и, склонив голову набок, задремала.
– Там живет проклятие, и будет лучше, если его никто не станет тревожить, – сказал Арне вслух.
Затем он постучал двумя пальцами по распечатанному конверту, что лежал на столе, и, допив остатки вина в бокале, добавил:
– Но скоро все закончится. Обещаю.
3
– Значит, вы говорите, что ничего не помните. – Ивар изучал человека напротив.
В прошлый раз, на слушании, такой возможности ему не представилось.
– Все верно, – ответил Грим.
Они сидели за столом в небольшом кабинете, где каменные стены выкрасили в серый и расписали нордическими узорами. На их лицах играли мягкие тени от настенных масляных фонарей.
– И вы утверждаете, что каждое утро память играет с вами злую шутку и вы не помните прошлую жизнь до этого момента?
– Именно так. – Грим кивнул. – Но вот какое дело, – он подался немного вперед, и Ивар последовал его примеру, – прошлый день я помню до мелочей. Даже лица всех, кто присутствовал на городском совете. – Последнюю часть фразы он произнес шепотом.
– Очень удобно. – Ивар усмехнулся. – Помните, когда выгодно, и забываете, если что-то идет не по плану.
– Поверьте, я бы с удовольствием вспомнил свою прошлую жизнь и ответил на все ваши вопросы.
– Вытяните руки, – приказал Ивар.
Грим послушался и положил руки на стол.
– Ладонями вверх.
Перевернул.
– Знаете, – Ивар изучал его кисти, – я торгую с двенадцати лет и в этом деле неплохо преуспел. Потому что в нашем деле главное – уметь разбираться в людях.
– Согласен с вами, – кивнул Грим, но рук не убрал.
Ивар взял одну и внимательно посмотрел на ногти.
– Я разбираюсь в людях и редко ошибаюсь.
– Что вы надеетесь увидеть?
– Кровь под ногтями, – пошутил Ивар. – Вы видели когда-нибудь руки мясников? Там есть темно-бурая полоска запекшейся крови, от которой они вряд ли когда-нибудь избавятся.
– Вам не кажется, что это глупо?
Господин Торсон небрежно отбросил его руки и посмотрел в глаза.
– Ваши руки говорят мне, что не знали физического труда. Ваши глаза сообщили, что вы достаточно умны, хотя, как утверждаете, не помните этого. Ваша осанка и манера речи наталкивают меня на то, что вы из мира науки или музыки, но главное, – он расправил плечи и сделал непринужденный вид, – я полагаю, что вы невиновны.
