Безмятежное зло - страница 12
– Кто-нибудь знает о самоубийстве вашего мужа?
– О нет! – воскликнула Мария Ивановна с неподдельным ужасом. – Только я догадалась, но никому не сказала. Вадим бы себе этого не простил, а Олежка и так меня… мало любит – зачем ему давать новый повод нас упрекать?! После смерти мужа мы с Вадимом стали жить вместе, как муж и жена.
– Вам не мешала…
– Разница в возрасте? – Мария Ивановна, расслабившаяся и похорошевшая от своих воспоминаний, вдруг насупилась, углубив свои морщины. Ее голос слегка заскрипел: – Да, окружающие нам не могли простить нашего счастья. Его друзья меня стеснялись, выкали, держались так, будто я мать Вадика. Да еще эта нотка удивления: неужели же он трахает эту старую кошелку? – Мария Ивановна передразнивала кого-то, делая большие глаза и всплескивая руками, как рыночная торговка. – Гадко было их видеть. Впрочем, мои подруги вели себя не лучше. Сначала: ой, да как, почему, зачем? А потом просто все по очереди отвалились от меня, разошлись. Встретишь случайно: как дела? Нормально. И все. Но такова была цена нашей любви. Никто не понимал, что нас связывала любовь душ, а не тел.
Мария Ивановна потушила окурок в пепельнице, подлила Фене кофе, отошла к окну Нетрудно было догадаться, что она скрывает слезы.
– Ну а почему же вы позволили Вадиму жениться на Ладе?
– Всему приходит конец, – обернулась Мария Ивановна. – То есть я по-прежнему люблю Вадима, но для любви нужны другие силы, а они иссякли. И еще, понимаете, я чувствую свой закат, я хочу настроиться на старость, на свой возраст. Не хочу быть смешной старухой, которая делает вид, будто не понимает, что происходит и как она выглядит. Вадик уже мешал мне сохранять достоинство.
Вот этот аргумент показался Фене настоящим.
– Лада училась в группе, которую я курировала, – продолжила Мария Ивановна уже другим тоном. – А Вадик вел в этой группе занятия. Мы оба работали в университете, – уточнила она. – Не надо быть Шерлоком Холмсом, чтобы понять, что Лада сразу же приметила его: хорошо одет, водит иномарку, перспективная должность. А Ладочка хотела замуж за настоящего городского мужчину. Она ходила за ним следом, даже назначала свидания, хоть и знала, что Вадим живет со мной.
В какой-то момент я заметила, что Вадиму она нравится. Зачем мешать их чувствам?
– И между ними была духовная близость? – Феня не смогла скрыть иронию.
– Этого я не заметила, – в тон ей ответила Мария Ивановна. – Мне кажется, что у Вадика был кризис среднего возраста. Он вдруг понял, что половина жизни утекла, и ему захотелось снова пережить молодость вместе с юной Ладой. А духовная близость – она ведь никуда не исчезла. Мы с Вадимом оставались по-прежнему близки…
За окном уже совсем стемнело. Фене было не по себе оставлять Марию Ивановну одну.
– А где ваш сын?
– Он в университете, скоро домой придет.
Олежка учится в одной группе с Ладой. Видите, как мы все повязаны! Цепочки совпадений.
Я похожа на мать Вадика, Лада учится с моим сыном в одной группе, мы все друг друга любим. Правда, Ладочка с Олежкой общего языка не нашли: как встретятся, так крысятся.
Фене не хотелось спускать Марию Ивановну с небес на землю, а что было делать?
– В субботу он дома был?
– Что? Вы подозреваете моего сына? Но он дома был, со своей девицей. Всю ночь копошились в его комнате. Я ее видела: высокая такая, крупная, загорелая, как мулатка. И губы… Они их гелем накачивают?