- Цветы…
- Нравятся?
- Отнеси их… в бункер.
- Ты что, всё ещё бредишь? Какой от них там будет толк?
- Пожалуйста… Ты должен ходить туда каждый день… ритуал… это важно… помнишь?
- Ладно-ладно, ты только успокойся.
- Ты сделаешь?
- Ага, как скажешь. Не беспокойся об этом.
В госпитале было тоскливо, непривычно. Всё чужое, по-больничному унылое – запахи, еда, постельное бельё и даже разговоры. Только там я начала осознавать плюсы дружбы. Родители навещали меня редко, у них совсем не хватало времени на проект, в который вложились серьёзные люди. Они должны были оправдать доверие и всё такое. Поэтому я могла надеяться только на Арчи.
Когда дело касалось визитов, я становилась нетерпеливой, требовательной, ужасно беспокойной. Мне становилось не по себе, если Арчи пропускал хотя бы день.
По ночам хотелось плакать. Я никогда не покидала дом даже на пару дней, что говорить про недели. Побережье отлучило меня, изгнало за одну только мысль о предательстве. И я не могла испросить прощения, что мучило сильнее всего. Только если через Арчи, которому я давала мелкие поручения. Он обещал выполнить их в лучшем виде, но с каждым днём его обещания звучали всё менее убедительно.
- Ты придёшь завтра?
- Конечно, о чём разговор.
- Правда? Всё-таки первый учебный день.
- Уж лучше я забью на школу.
Но на школу, по всей видимости, Арчи не забил. И это было бы даже неплохо, но он не появился и на следующий день. И через три дня. Похоже, учёба всерьёз его заняла. Когда же мне объявили, что пришёл посетитель, я меньше всего ожидала увидеть отца.
Он сказал, что им с мамой нужно уехать, но врач уже готов меня выписать, поэтому я должна выбрать: побыть здесь под присмотром специалистов или отлежаться дома. Я сказала, что если они хотят застать меня живой по возращении, то должны немедленно вернуть домой. К тому моменту я уже отлично себя чувствовала. Да и зачем занимать больничное место, на которое всегда найдётся более подходящий претендент?
Море встретило меня ленивой холодной волной: вялый взмах руки, а не крепкое объятье. Словно я была чужаком, а не вернувшимся на родину изгнанником. Всё встало на свои места, когда я прошла по Побережью. Арчи появлялся здесь, несомненно, но он даже не думал подходить к ритуальным столбам и алтарям.
Слишком взрослый для моих игр, да?
Мне не хотелось его видеть, так что это я «забила на школу», приводя в порядок Побережье. Всё это время я держалась подальше от бункера, чтобы не наткнуться на Арчи, потому что в таком случае мне бы захотелось его утопить.
Но Арчи сам нашёл меня, и, когда я его увидела, почувствовала себя отомщённой. Он шёл по берегу нетвёрдо, постоянно поднося руки к лицу. Он выглядел таким несчастным, что я даже решила, что его лишили наследства. Никогда раньше не видела, чтобы он распускал сопли…
- Что это с тобой?
Он не заметил моего приближения, а когда обернулся, рухнул на колени.
- Ты… это, правда, ты? – Он нерешительно протянул руку.
- Ты бы завязывал с наркотиками, Арчи.
- Тебя не было в больнице… Мне сказали, что ты умерла… И дома у тебя никого…
Ясно.
На моё место определили безнадёжную пациентку, а когда Арчи вспомнил обо мне и решил навестить, медсестра уже прибирала вновь освободившуюся койку. Добрая женщина и сообщила ему скорбную новость. Не веря, Арчи бросился ко мне домой, но ему никто не открыл. В бункере тоже не было никаких следов моего возвращения.
