– Какая скотина топчет там мой табак? – спросонья закричал дьявол, размахивая руками. Он был чрезвычайно разгневан, – кто-то осмелился прервать его сон. Но торговцу, прятавшемуся за полем, его хриплая ругань показалась божьим гласом.
– Какая скотина топчет там мой табак!!!
Дальнейшие события развивались вполне счастливо, как и во всех подобного рода историях. Угадав название цветка, торговец оставил дьявола в дураках. Весь табак, возросший на его поле, он забрал себе. Вот и все.
Но тут я задумался, не таит ли старинная эта легенда более глубокого смысла. Пусть дьяволу не удалось заполучить душу и тело торговца, зато он распространил табак по всей нашей стране. То есть, я хочу сказать, не сопутствовал ли поражению дьявола успех, равно как спасению торговца падение. Дьявол, коли уж упадет, даром не встанет. И разве не бывает так, что человек, уверенный, будто поборол искушение, неожиданно для себя оказывается его рабом?
Попутно, очень коротко, расскажу о дальнейшей судьбе дьявола. По возвращении своем святой Франциск силою священной пентаграммы изгнал дьявола из пределов страны. Но и после этого он появлялся то тут, то там в обличье миссионера. Согласно одной из хроник, он частенько наведывался в Киото как раз тогда, когда там возводился храм Намбандзи[32]. Существует версия, будто Касин Кодзи, тот самый, который поднял на смех Мацунагу Дандзё, и был этим дьяволом. Впрочем, дабы не отнимать драгоценного времени, я отсылаю вас к трудам достопочтенного Лафкадио Хёрна. После того как Тоётоми и Токугава запретили заморскую веру, кое-кто еще видел дьявола, но потом он исчез совершенно. На этом свидетельства хроник о нем обрываются. Жаль только, что мы ничего не знаем о деятельности дьявола, когда он появился в Японии вновь, после Мэйдзи…
1916
I
Маэда Нарихиро, владелец замка Канадзава в уезде Исикава провинции Кага, всякий раз посещая государственные палаты замка Эдо во время официальных визитов, непременно имел при себе свою любимую курительную трубку. Это было изысканное произведение работы знаменитого мастера Сумиёсия Ситибэя с узором в виде мечей и цветов сливы по золотому фону.
Клан Маэда по иерархии бакуфу имел места в зале собраний вслед за тремя семействами: Овари, Кисю и Мидзуно. Но по богатству почти никто из тогдашних даймё и мелкопоместных дворян не мог с ним соперничать. Поэтому для главы клана, Нарихиро, трубка из чистого золота была всего лишь красивой безделушкой, вполне соответствующей его положению.
Однако Нарихиро очень гордился этой трубкой. Правда, должно заметить, что сама по себе она вовсе не имела в его глазах какой-либо особенной ценности. Его радовало превосходство в сравнении с другими князьями собственной власти, позволявшей ему повседневно пользоваться такой трубкой. Пожалуй, можно даже сказать, что он гордился тем, что мог всегда иметь при себе этот символ миллиона коку дохода с земель провинции Кага.
Вот потому-то Нарихиро почти никогда не разлучался с трубкой во время посещений эдоского замка. И разговаривая с кем-нибудь, и даже в одиночестве он непременно доставал ее из-за пазухи и, зажав в зубах с важным видом, медленно пускал клубы ароматного дыма табака из Нагасаки или иных мест.
Конечно, его гордость, возможно, и не доходила до надменности, требующей выставлять напоказ трубку или олицетворяемый ею миллион коку, но, вне зависимости от его намерений, внимание всего дворца сёгуна явно было сосредоточено на трубке. И ощущение этого приносило Нарихиро изрядное удовольствие. По правде говоря, когда кто-нибудь из соседних даймё почтительно просил его оказать ему честь, позволив взглянуть на эту замечательную трубку, ему даже казалось, что после этого сам привычный дым табака ласкал язык приятнее, чем когда-либо.
