Но убеждать ее в чем-либо было бесполезно. Джейсон должен был исполнить свои обязательства до конца, а этой ночью, по странному стечению обстоятельств, он решил играть на обеих сторонах. Поэтому, участливо заглянув Марине в лицо, он сказал то, что должен был:
– Как только они закончат все дела, Брайан привезет Эдди и Амели сюда.
Марина вздрогнула и непонимающе посмотрела на Джейсона. Он взял ее дрожащие, холодные руки в свои и поспешил объяснить:
– Как бы я ни относился к ситуации, мы решили, что нужно дать вам время попрощаться, ведь рано утром Эдди улетает в Италию, и первая часть его тура по Европе продлится до самого Рождества. А, в свете последних событий… Возможно ему есть что сказать тебе. Однако завтра мы должны выйти из этого отеля вместе, Марина. У нас есть договоренности и мы будем придерживаться сценария, написанного для нас, чтобы не навлечь на свои головы еще больше неприятностей.
С удивлением, Марина поняла, что слова Джейсона исцеляющим бальзамом пролились ей на душу. Мужчина, сидящий перед ней в элегантной позе, опершись рукой о колено, – как всегда, отполированный до блеска, несмотря на надетые на нем простые синие джинсы и свитер, – великодушно предоставил ей возможность избавиться от мучительных дней и ночей, в течение которых она стала бы изводить себя невыносимыми мыслями и невысказанными сомнениями.
Почему он это делал для нее? Поехал в Париж, махнув рукой на собственные планы, нянчился с ней и организовал, должно быть совсем неприятное для него самого, прощальное свидание с Эдди. Что, если он и правда действует, движимый искренними чувствами, а вовсе не обязательствами, прописанными в контракте, которого она никогда не видела? Мысли, словно назойливые мухи, кружились в голове Марины. Затем в дверь раздался стук.
– Должно быть, это они, – поморщившись, Джейсон поднялся с кровати.
Он открыл дверь номера, и на пороге появились Эдди, бледный как полотно, и Амели, рядом с которой любой пролежавший неделю под землей труп выглядел бы привлекательней. Широким жестом Джейсон пригласил их войти, и как только парочка переступила порог, закрыл за ними дверь на замок.
– Мы, кажется, договорились, что этот гамбургский петух не будет мозолить мне глаза? – было первое, что произнес недовольным тоном, нахмурившийся Эдди.
– Мне кажется, вы с Мариной не договаривались, что здесь появится эта девушка? – мгновенно среагировал Джейсон.
– Не твое дело, – удрученно пробормотал артист, кидая виноватый взгляд на Марину, напряженно застывшую в кресле.
– К сожалению, теперь мое, – констатировал Джейсон, его губы насмешливо дернулись, когда он увидел испуг в уставившихся на него серых глазах.
Он вспомнил, как Амели стояла, переминаясь с ноги на ногу, под хихиканье и перешептывание циничных репортеров, когда Эдди Смайлз паясничал перед ними, зачитывая не менее пугающий своей циничностью конферанс.
В комнате повисло гнетущее молчание, насквозь пропитанное болью. Каждому здесь, похоже, было о чем горевать и что объяснять, но время стремительно убегало, и Джейсон решил не тянуть кота за хвост.
– Мы с Амели будем в смежной комнате. Звукоизоляция здесь хорошая, – многозначительно добавил он, хоть эти слова дались ему нелегко. – И, как мы все понимаем, вам двоим есть о чем поговорить. Времени у вас осталось не так много.
Мужчина открыл дверь смежного номера, и элегантным жестом пригласил Амели проследовать за ним. Девушка поежилась, застыв в нерешительности, и Джейсон доверительно ей подмигнул:
