Задирает майку вверх и всасывает губами сосок. Я выгибаюсь желая быть еще ближе, желая оказаться еще глубже. Сейчас есть только он и я. Весь мир остановился. Терпеливо ждёт, пока мы насладимся друг другом, а мне эгоистично хочется оттянуть этот неминуемый оргазм. Чтобы вот так… как можно дольше. Чтобы он меня касался, а я касалась его… чтобы между нами не было никаких проблем, ведь секс до умопомрачения идеален и в остальном мы просто обязаны найти общий язык.
— Джексон… — я стону ему в лицо ища губами его губы. Замедляюсь, давая возможность возбуждению медленно сводить меня с ума.
Плевать, что за окном ходят люди. Плевать, что напротив парк. Плевать, что мороженное, которое купила Джози уже практически растаяло… Плевать!
— Еще… еще чуть-чуть… не спеши, Джексон.
Я теряю голову. Я теряю себя от его концентрированной близости… Под напором сумасшедших эмоций я чуть ли не раскидываюсь громкими словами.
Я тебя лю…
Кожу царапает грубая щетина, на шее остаётся след. Настоящее безумие…
Дальше Джексон все берет в свои руки. Быстро заканчивает это исступление в котором я позволяю себе сгореть дотла. Пара глубоких толчков и я валюсь ему на плечо, ощущая как во мне сжимается член.
За минуту до того, как мои мир окончательно разрушится я перебираюсь на пассажирское сиденье и принимаю от Джексона влажные салфетки. Медленно догораю… хочется продолжать стонать от удовольствия.
Приведя себя в порядок, Джексон подхватывает полупустую пачку с сигаретами и вытряхивает их на приборную панель перед собой. В пустую пачку заталкивает использованный латекс и пачку кидает себе под ноги.
Берет одну сигарету и подкуривает ее.
— Какие планы? — сжимаю в кулаке грязные салфетки. Мне бы собрать себе в кучу и пойти выкинуть их, а заодно и пачку из-под сигарет, но я не могу пошевелить. Даю себе еще немного временить побыть в этой блаженной эйфории, которая разрушится через: три, два, один…
— У меня? — недовольно сведя брови, Джексон смотрит на меня. — Тебя не касается какие у меня планы, о твоих я точно знать не хочу.
Три…
— Что это значит? — выравниваюсь и поворачиваюсь к нему в пол-оборота. Вся блаженная эйфория куда-то улетучивается от такого тона. — Кстати, что это за цирк ты устроил в пабе? Это как минимум не красиво, не думаешь?
— Ты о чем? О Трэвисе? А в чем, собственно, проблема? Уверен, он тебя бы не обидел. Думаю, даже если наоборот. Тебе же нравятся когда с тобой обращаются грубо.
Два…
— Ты за кого меня принимаешь? — теперь мой черед хмурить брови. — Я что, шлюха по твоему?
Один…
— А что нет? — выдыхает дым мне в лицо, откровенно разглядывая: — Ахеренная, спору нет. Эмигранточка, решившая через раздвинутые ноги найти себе покровителя. Кстати, Трэвис отлично подходит на это роль. Я — точно нет. Поэтому, будь добра, перестань смотреть на меня такими влюбленными щенячьими глазами. Ни к чему это не приведет. Максимум, буду трахать тебя пока мне это не надоест. Или…
— Ты что несёшь? — сраженная наповал, перебиваю его: — Ты в своем уме? Я не шлюха и мне не нужен никакой покровитель!
— Да, точно, ты не шлюха. Ведь я тебе даже не плачу!
Я дергаю дверную ручку, желая к черту исчезнуть отсюда, но дверь почему-то не подается.
— Выпусти меня отсюда! — кричу не своим голосом. Боже, какая я дура! Неимоверная идиотка!
Да, как так-то?
Его каждое слово хуже пощёчины, что больно жалит по лицу. Как я могла допустить такую ошибку. Я для него всего лишь безотказная девка, которая любит грубый секс, да еще и кончает на его члене.
