Через двадцать минут, побив собственный рекорд скорости, я уже паркуюсь у подъезда. Влетаю в квартиру и оцениваю обстановку. Юля, притихшая, бледная и чисто умытая, ссутулилась на диване, взбудораженная Сентябрина примостилась рядом на пуфике, а на журнальном столике между ними в изобилии представлены антидепрессанты: мороженое, конфеты, кофе и даже свежеприготовленный горячий шоколад.
– Я её пока особо не расспрашивала, – шепчет Сентябрина, разливая напиток по кружкам. – Чтобы ей не пришлось несколько раз пересказывать.
Я согласно киваю, нахожу на полке коньяк и добавляю щедрую дозу в Юлину чашку.
Первую порцию мы распиваем в полном молчании.
– Рассказывай, только спокойно и все по порядку, – велю я, убедившись, что сестра немного порозовела и временно завязала с рыданиями.
Юля послушно приступает к грустному повествованию и постепенно погружается в тяжелые воспоминания, с каким-то мазохистским упорством переживая кошмар своего увольнения в мельчайших подробностях. Сентябрина ошарашено хлопает глазами, да и я пребываю в полном недоумении. В голове теснится куча вопросов, даже не могу сообразить, с чего начать.
– Я не поняла, у вас что, как в западных фильмах: «You are fired>1, с вещами на выход»? – недоверчиво вопрошает Сентябрина. – А про Трудовой кодекс слыхали?
– Я же сама написала заявление, – несчастным голосом поясняет Юля.
– А если бы не написала? – не унимается Сентябрина.
– Меня бы уволили по статье, написали бы, что я не прошла испытательный срок, а такая запись в трудовой – это конец карьеры.
Лично мне мотивы, по которым Юля написала заявление, а не стала отстаивать свои права, в целом ясны, я лучше Сентябрины знакома с офисной кухней. Но вот что любопытно…
– Откуда Железнов знал про твой испытательный срок? – интересуюсь я.
– Ну он же спросил меня, как долго я работаю, и я сказала, что почти три месяца. А это стандартный период для испытательного срока.
– Но он не мог быть уверен на сто процентов! Может, тебя без испытательного взяли, может, он у тебя вчера закончился, может, приказ досрочно подписали, мало ли вариантов?
– Наверное, он просто угадал, – пожимает плечами Юля.
Не исключено, конечно. Но все равно мне чудится здесь какая-то фальшь.
– Давай еще раз уточним, – требую я. – Этот Железнов только что стал большим начальником. В четверг он знакомился с подчиненными, в пятницу проставлялся в своем кругу, а в понедельник приступил непосредственно к работе. И первым делом он требует тебя пред начальственные очи, находит повод придраться и показательно увольняет, как будто заранее зная, что именно тебя выкинуть с работы гораздо проще, чем кого-либо другого.
Юля задумывается.
– Все это действительно странно, – признает она. – По телефону Железнов настаивал, чтобы документы принес юрист, курировавший сделку. Я могла бы это понять, если бы у него были какие-то уточнения или замечания, так ведь нет – он только просмотрел текст, не задал ни одного вопроса, а потом поднял шум из-за приложений.
– Копии у вас были?
– Конечно! Лежали в той же папке, что я притащила. Так что будь у Железнова вопросы по существу сделки, я бы тут же дала все объяснения. Но его как будто интересовали только оригиналы договоров!
Юля замолкает. В комнате повисает тяжелая тишина.
Просто не знаю, как мне реагировать на рассказ сестры. В жизни ничего более странного не слышала! В голове против воли формируются выводы. Очень нехорошие выводы. И – не будем про это забывать – поспешные. Пожалуй, не стоит их пока озвучивать.
