Голос Итало прозвучал с нотой угрозы, но больше в стиле Капо, не забывая сохранять спокойствие:
─ Это не меняет того факта, что ты имел права так обращаться с моим товаром, Гоцон, и проводить самосуд.
Мителло заглянул мне в глаза, и я клянусь, он точно увидел всё то невероятное желание его смерти в них.
─ Я вижу, что твои псы сидят у тебя на слишком тонком поводке, который может в любой момент оборваться. ─ взгляд этого ублюдка вдруг стал слишком довольным, и я уже был на грани. ─ Присмотри лучше за ними, а не за мной.
─ Слышал, ты женишься на Карбоне. ─ вырвалось у меня, и это привлекло его внимание, но и всех остальных тоже. ─ Собираешься и её также избивать, если тебе вдруг что-то не понравится? ─ в моём же голосе звучала личная претензия, и это заметил не только Гоцон, но и братья в том числе, отчего Итало пронзил меня жестоким взглядом. Я проигнорировал его.
─ Это будет моя женщина, и только я имею право распоряжаться её жизнью. Сомневаюсь, что такой псих, как ты, Руджеро, может мне что-то предъявлять.
Всего секунды. Одной секунды мне не хватило, чтобы дотянуться до этого уёбка, как Ренато оттащил меня и вытолкал за дверь, и сам вышел за пределы кабинета.
─ Да что с тобой не так? ─ будто, выплюнул он эти слова. ─ Приди в себя.
─ Не думаю, что тебе понравится, если я приду в себя, Ренато. ─ прорычал в ответ я.
─ Что тебя так задело? В чём причина твоей злости, объясни.
─ Нет у меня причин, ясно? Он самодовольный урод, который нисколько не отличается от нашего отца.
Ренато поджал губы, сверля меня своими серыми глазами, ─ они были точно такого же цвета, как и мои, но взгляды были абсолютно разные.
Тема отца поднялась между нами впервые за столько лет, и она была такой неуместной… Блядь! Мителло совсем не такой, как он. Нахуя я это вообще сказал!?
─ Тебя заботит его будущее отношение к жене…? К Инес Карбоне?
В этой грёбанной паузе брата, между вопросами, слышалось отчётливое «или».
Я промолчал, тяжело дыша, просто сходя с ума от одной лишь мысли, что он может причинить ей боль. И от того, что это вообще сводит меня с ума.
Перед глазами всё время всплывали страшные картины, которые я уже видел.
─ Руджеро. ─ осторожно начал Ренато, выглядя настороженным. ─ Мне стоит знать, что…
─ Нет.
Я запустил пальцы в белые волосы, взъерошив их.
─ Не стоит тебе ничего знать, Ренато. Никому вообще ничего не надо знать, ясно!?
Мои ноздри раздувались от гнева, от какой-то детской обиды. Мне хотелось, чтобы стена передо мной треснула, но я знал заранее, что это не просто стена, которую можно снести одним ударом, ─ это была толстая бетонная крепость, состоящая из обид, тайн, секретов, раздражения, ссор, презрения и предательства.
─ Вы всегда видели во мне бесчувственную скотину, не способную на хоть какую-то положительную эмоцию или чувства, вот и сейчас, будьте добры, не надо проявлять ко мне больше внимания, чем это было раньше. Ни тебя, ни Итало не заботила моя жизнь, вы игнорировали всё, что происходило. А теперь, ты хочешь знать, в чём дело?
Я истерично рассмеялся.
─ Да нихуя не происходит, братишка! Не лезь в то, что тебя не касается!
Ренато впервые за несколько лет выглядел ошеломленным. Это была одна из немногих эмоций, которые я видел на его лице за все последние двадцать лет.
─ Если это может коснуться и нашу семью, и весь Клофорд, то я не могу это всё просто игнорировать, Руджеро. ─ он выдержал паузу прежде, чем спросить. ─ Тебя и эту девушку что-то связывает?
