Лиза кое-как встала на ноги и с помощью Анны Степановны подняла с пола рыдающую Наталью.
Вместе они вышли в коридор, где прибавилось учителей и инспектрис. Все спешили на место происшествия. Институтки разошлись по комнатам, однако продолжали с любопытством выглядывать из-за неплотно прикрытых дверей.
Кто-то плакал. Кто-то громко молился.
От их дортуара до ванной комнаты было всего шагов десять. Девушки всегда гордились тем, что у них есть собственное умывальное помещение со всеми удобствами. Но сейчас эти десять шагов показались Лизе каким-то непреодолимым, бесконечным расстоянием. Она даже позабыла о том, что выскочила из спальни в одной ночной сорочке, как была.
– Наташенька, миленькая, ну что же ты, – бездумно бормотала девушка, а сама всё не могла отделаться от образа мёртвой Ольги: её раскинутые в стороны руки, разметавшиеся тёмные волосы, набрякшие от крови, и остекленевшие очи. Эта картина так и стояла перед глазами. – Не плачь, моя душа. Не убивайся. Тебе ведь дурно сделается. Милая. Не нужно.
Они наконец зашли в свой дортуар.
Лиза усадила беспрестанно всхлипывающую Натали на её разобранную постель, которая стояла ближе прочих к двери.
У неё самой дрожали руки, пока она наливала воду в стакан из кувшина. Часть воды выплеснулась на письменный стол. Ещё немного – на ноги и на ковёр.
– Попей, пожалуйста. – Она протянула стакан Наташе и, пока подруга пила частыми глотками, возвратилась к столу, чтобы налить ещё один для себя. – Сейчас оденемся и пойдём к доктору в лазарет, – бормотала Бельская, стараясь привести в чувство скорее себя, нежели Наталью. – Пусть даст тебе успокоительные капли. И мне. Мне тоже надо капли.
Лиза осушила стакан и со стуком поставила его на стол. Только сейчас она вспомнила, что они с Наташей не одни в комнате.
Таня по-прежнему сладко спала, отвернувшись лицом к стене.
– Господи, Татьяна! – Лиза судорожно всплеснула руками. – В толк не возьму, как ты можешь спать в такую минуту!
Наталья выразительно всхлипнула. Уронила опустевший стакан на пол. И рухнула лицом в свою подушку, зарыдав с новой силой.
– Натали, прекрати! Ты заболеешь! Слышишь меня? – Лиза дёрнулась было к ней, но замерла посреди комнаты. – Таня, нельзя же так! Встань! Помоги мне! Не видишь, Наташе плохо! Там Ольга в ванной разбилась насмерть, а Наталья её нашла!
Но Татьяна не реагировала.
Внутри у Лизы Бельской всё будто окаменело.
Девушка метнулась к спящей подруге и принялась трясти её за плечо, дабы поскорее разбудить.
Но Таня попросту перевернулась на спину, как безвольная кукла. Голова откинулась. Лицо её выглядело бескровным, а губы – синюшными. Веки опущены, но вовсе не как у спящего человека, готового в любой момент пробудиться.
Татьяна была холодна и мертва.
Вот она, красавица с пухлыми губами. С русой косой до пояса и звонким, переливчатым смехом. Сегодняшняя невеста. Будущая жена. Лежит без движения. Без какой-либо искры жизни. Разве же может подобное происходить на самом деле? Две беды в один день не случаются. Тем более столь чудовищные. Так попросту не бывает.
Лиза вскочила с кровати подруги, стремясь убраться от трупа подальше. Девушка вскрикнула. Прижала руки к губам, пятясь к окну. Но на полпути ударилась бедром о стул, который не заметила. Эта глупая, ничего не значащая неожиданность оказалась последней каплей.
И Елизавета Бельская лишилась чувств.
