А веретено оказалось не таким уж маленьким. Сколько километров наплелось той дорожки, трудно сказать. А только мы снова поднимались по лунной тропинке вверх – к конечной цели своего путешествия, провожая фею до дома.
За это короткое время (не знаю, сколько я просидела с песочными часами на берегу океана, разгадывая тайну времени) Пегас подружился с Дюймовочкой и теперь всю дорогу подмигивал ей и строил глазки. Неужели влюбился? Я и представить себе не могла, что родится от их союза.
А она то и дело чуть не роняла веретено с путеводной нитью, ведущей на Луну.
Прибыли!
Фея бросилась проверять кратеры потухших вулканов, попадающиеся у неё на пути. Она дома!
И хотя здесь, на Луне, было не очень уютно, тепло и светло, но я на мгновение позавидовала ей, вспомнив про Понтия Пилата и Иешуа Га-Ноцри. Скучно уж точно не будет в такой компании.
Украдкой глянула на Пегаса: «Остаёшься с Дюймовочкой?»
Не в силах сдержать слезу, крылатый конь уткнулся мне в грудь, оставив на моей тунике мокрое пятно величиной с яблоко.
Думаете, он прощался со мной? Как бы не так!
Погладив фею крылом по красивой головке, Пегас встал на одно колено, приглашая к себе на спину. Я взяла Дюймовочку за руки и улыбнулась ей. Она хлопала длинными ресницами, будто передавала радиосигналы азбукой Морзе. Мы прощались, но не навсегда.
Что такое время и расстояние для крылатых? А для человека, владеющего песчинкой?
Похоже, и Пегас это понял и улыбался вполне ничего себе так – по-человечьи, прикрыв копытом блеск своей ослепительной улыбки.
Я больше не могла выносить его хитрую конскую морду – взобралась ему на спину и, махнув феечке на прощание рукой, направила Пегаса на лунную дорожку, чтобы вернуться в водный мир и найти там проход в свой.
И-го-го!
Это не я заржала.
Пегас резко развернулся, встав на дыбы, и нырнул в ближайший кратер.
Заключительная часть. Дома!
Очнулась я уже в том месте, откуда начались наши приключения. А за спиной услышала звук лопнувшего шарика. Чёрная бездна, вращающаяся воющая воронка, схлопнулась и исчезла!
Соскользнув с Пегаса на родимую землю, я поняла, что не вынесу ещё одного расставания и мокрого пятна на второй груди…
И наотмашь ударила своего крылатого по крупу.
Свободен!
Пегас исчез.
Нужно ли говорить, что никто и никогда силой или уговорами не сможет удержать красоту, вдохновение в своих руках?
Пегас не покидает лишь того, кто дал ему свободу и посвятил ему свою жизнь.
И я благодарна ему за всё – прошлое, настоящее и будущее.
«Мой спутник по мирам иным,
Мой легкокрылый Серафим,
Зовущий в дальнюю дорогу,
Скачи без устали! – немного
У Вдохновения прошу. —
Лишь одного тебя люблю.
Люблю твой свет и доброту
И цоканья копыт игру.
Люблю, на крупе тёплом сидя,
Полёт фантазии предвидя,
Срываться в бездну, а потом
Гореть божественным огнём
И слышать голос Мирозданья,
Служа лишь своему призванью».
