Безымянные могилы. Исповедь диверсанта. Хорватия - страница 4

– А старший Павелич?

– Его ранили сербские ополченцы. Вскоре после покушения он скончался у себя дома.

Нахмурившись, мужчина попросил внука передать ему очередную бутылку пива и продолжил.

Попав в Сплит, мы в привычном порядке первым делом должны были обеспечить себе крышу над головой, удаленную от глаз общественности настолько, что нам не приходилось бы беспокоиться ни о раскрытии наших личностей, ни о невольных свидетелях того, как мы поступали с дерзнувшими «проводить» нас до дома. Благодаря связным работающим на Палестину и Англию, агенты нашей организации не нуждались в деньгах, но в годы войны на территории не каждой страны, деньги были ответом на насущные проблемы агентов. Во многих городах Европы не было законспирированных персон, пользующихся безоговорочным доверием оккупантов. Но, к счастью, Сплит был иным местом. За несколько месяцев до нашего появления организация завербовала одного из жителей города, бывшего ярым противником режима. В подобных случаях мы могли рассчитывать не просто на поддержку, но и на информационную помощь, что экономило нам время, силы и позволяло много более скрытно и энергоемко вести дальнейшую деятельность.

Вечером первого же дня, мы отправились на поиски места условно названного баром на окраине города. Не смотря на все тяжелые события последних лет, в числе которых, вторая меньше чем за тридцать лет оккупация итальянцами и взятие города немецкими войсками, Сплит оставался невероятно красивым местом у подножия горы и обладал почти мистической притягательностью. Множество старинных площадей, пестревших соборами, дворцами, замками и башнями, возведенными более тысячи лет назад, маленькие дома из красного кирпича, переплетение тесных улочек мощеных булыжником, куда не проникал свет редких фонарей, набережная открывавшая чудесный вид на заходящее солнце и все это было окружено густым лесом и горными хребтами. И если забыть о том, что по этому чуду архитектурной мысли бродят патрули усташей и обезумевшие от жажды мести четники, чьи настроения мы, впрочем, полностью разделяли, то я мог бы назвать это место одним из лучших для жизни. Днем мы почти не появлялись на улицах города, зато ночью могли наблюдать все звезды, мерцавшие в небе, и луну, отражавшуюся в темном, почти черном, море, бледно-серым диском, покрытым мелкой рябью приливных волн. Этот город создавал непередаваемое словами пьянящее романтическое настроение и вселял в нас жажду действия. Мы приехали туда для выполнения задания, как показало время, в самый удачный для нас момент окончания войны, но мы не были намерены отказывать себе в чувствах, переполнявших наши сердца. Шестой год из проведенных на войне наполнял нас эмоциями, остроту которых в состоянии понять лишь тот, кто узрел хрупкость и тщетность всего сущего. Эти эмоции, щедро сдабриваемые регулярными выбросами адреналина и незнанием границ собственных сил, разрывали нас изнутри, и мы не могли не выразить их всеми доступными нам способами.

Мы брели по самому краю города, грязной набережной, держась густой тени некогда процветавших торговых домов и заброшенных с приходом сначала итальянцев, которым была отдана часть восточного побережья, а затем и фашистов. Экономика пришла в упадок из-за массового бегства сербов, евреев и цыган. Деловые отношения с другими городами и странами были разорваны и компании импортирующие и закупающие товары промышленного и народного потребления, были, либо разорены, либо разграблены, а их владельцы убиты. Всё это предсказуемо вызвало кризис и нищету. Многие из этих полуразрушенных и поросших кустарником зданий, представляли печальное, а местами и мрачное, зрелище. Выбитые двери, разбитые витрины, темные пятна высохшей крови и стреляные гильзы. Красноречивые следы прихода проповедников национализма к власти. Нас же, словно магнитом, тянуло в подобные районы. Никому из напуганных новой властью людей и в голову не придет соваться в подобные места. Нам такое положение вещей благоприятствовало, давая возможность сокрытия чего-то или кого-то. В данном случае ребят одетых в форму служителей оккупационной системы НГХ, за которыми мы бесшумно следовали уже пол квартала. Их было четверо. Хорваты. Немцев в Хорватии не было, потому как Павелич организовал собственные боевые отряды усташей. Гитлер пристально курировал самого преданного репликанта своей идеологии и даже пользовался услугами его армии, так что необходимости в присутствии самих немцев здесь не было.