Наши пальцы все еще соприкасались, из-за этого я не могла сосредоточиться и осмыслить его слова, но Пайпер ахнула рядом со мной, явно поняв его доводы.
– Вы выдумали эти истории, – произнесла Пайпер.
Люсьен улыбнулся Пайпер:
– Да. Я заплатил своей дворцовой прислуге за распространение слухов о том, насколько я ужасный, могущественный, мстительный король.
Шок пронзил меня, и я, наконец, высвободила свои пальцы из его хватки.
– Не может быть! Но… народ ненавидит тебя из-за этих рассказов.
Он пожал плечами, холодно вперяя в меня взгляд.
– Я предпочту быть королем, которого ненавидят и которого боятся, чем тем, кому бросают вызов и убивают.
Моя голова шла кругом от этого нового откровения. Он прав. Его отец занял трон благодаря тому, что бросил вызов предыдущему королю и в схватке убил его. Таков наш путь. Но никто не смел бросить вызов могущественному королю, который, как было известно, в любой момент мог обезуметь и отрезать тебе язык.
– Это… Ты… – Мне никак не удавалось подобрать нужных слов.
– Гений? – воскликнул Люсьен, обольстительно приподняв одну бровь.
Я усмехнулась:
– Что ж, вижу, слухи об отсутствии у тебя скромности уж точно правдивы.
Люсьен лишь самодовольно усмехнулся, как будто ему приносило удовольствие выводить меня из себя. Теперь все обрело смысл, почему мужчина, который появился, чтобы договориться о моем выкупе, был настолько не похож на беспощадную угрозу, о которой ходила молва.
– Но Стужа ведь не выдумка. Я пережила ее. Ты сам это признал, – сказала я ему, намекая на ту ночь, которая привела к большому количеству смертей в нашем королевстве.
Он вздохнул, его лицо осунулось, когда на нем появилось затравленное выражение.
– Да, пожалуй, не все является слухами. Я не идеален.
Тогда в мое сердце закралась глубокая печаль. Я не знала, почему все эти годы была уверена в том, что он нисколько не сожалеет о той ночи, но выражение его лица, как будто я застрелила его любимого питомца, говорило само за себя.
Та ночь была ошибкой, и он сожалел обо всем, что тогда произошло.
Я протянула руку и нежно сжала его ладонь.
– У меня тоже иногда возникают проблемы с контролем своих способностей, – сообщила я ему. И немного слукавила. Я редко теряла контроль, а когда это случалось, легко могла взять себя в руки.
Он бесстрастно посмотрел на меня:
– Ты когда-нибудь убивала более пятидесяти человек ураганом, который сотворила и не смогла остановить?
Я отпустила его руку и откинулась на спинку сиденья. Это явно была больная тема, и я больше не хотела давить на него.
– Нет, – призналась я, и наша поездка продолжалась в тишине. Его слова повисли в воздухе. И я обдумывала каждое из них.
Он солгал. Отрезанные языки, привязывание слуг к лошадям в качестве наказания… все эти безумные истории о жестоком короле… оказались ложью. В некотором роде это и правда гениально, как он и сказал. Никто не осмеливался бросить вызов безжалостному королю Зимы. Семья Торн правила на протяжении нескольких поколений, лишь несколько раз их свергали с престола, но всегда возвращали трон следующему наследнику. Вот почему наше королевство было названо Торнгейт.
Когда погибла мать Люсьена, ходили слухи, что это сломило его отца, и именно поэтому он отрекся от престола. Люсьен должен был сделать шаг вперед и стать королем в шестнадцать лет, иначе кто-нибудь бы бросил вызов его отцу и свергнул его.
Но Стужа – не выдумка, и временами у него действительно был ледяной нрав, но этого было недостаточно, чтобы считать его тем монстром, в которого я верила всю свою жизнь. Чем дольше мы ехали, тем больше разрасталось внутри чувство вины за то, что сказала мне Шира, и я больше не могла его сдерживать. Он мой будущий муж, отец моих будущих детей,
