Библиотека современной литературы. Выпуск 1 - страница 3



А может, того ещё хуже,
Прочувствовав тяжесть спешащих машин,
А я утоплюсь рядом в луже.

«Усталость тела и души…»

Усталость тела и души
В одном букете.
Мне совесть шепчет: «Не греши,
Ведь солнце светит,
Лучом шныряет по углам,
А там и пыль, и старый хлам,
А на паркете —
Следы от туфелек твоих
С весны остались,
А ты как дура пишешь стих,
Дела заждались!»
А я читаю и пишу,
Задёрнув шторы.
Я третий год уже грешу,
Боюсь, что скоро
До пылесоса не дойду,
Впадаю в хаос,
А он растёт мне на беду,
Да вот усталость…
Усталость тела и души —
Букет увядший.
Укор по делу – не греши! —
Приму как зряшный.

«Весна – мастак по акварели…»

Весна – мастак по акварели —
Привычно вышла на пленэр,
Чтоб воссоздать свои апрели.
Март, несомненно, пионер:
Гуаши белые метели
Он свежим ветром удалит.
Лазурью осинит капели,
А небо солнцем восхитит,
И оживится анахата
Зелёным трепетом листвы.
Палитра у весны богата:
Нам розовые снятся сны,
Надежда радугой по сердцу
Предъявит чувств весенних спектр,
И смотрим мы – не насмотреться,
На это чудо тыщу лет.

Платьице для Пятницы

На необитаемом острове моей любви
Жду. Жду Пятницу.
Бух, к надежде в ноги – гори!
Я, я в платьице…
Мне кричала чайкой судьба:
Понедельники
В твоей жизни будут всегда.
Пофиг веники!
Коли я кричу и ношусь —
Крылья всполохом.
Свет гаси и платье снимай!
Тётка с порохом.
На необитаемом острове твоей любви
Я владычица!
Хочешь – плачь,
А лучше прими.
Ты – привычная.
На необитаемом острове моей любви
Нет, нет пятницы,
Но бывают разные дни,
Где я в платьице.

«А королева Снежная…»

А королева Снежная
Была когда-то нежною:
Не похищала мальчиков,
Не обижала девочек,
Спасала в стужу зайчиков,
С руки кормила белочек,
Была душою тёплая.
Но тролль швырялся стёклами,
И зеркало чудесное
В руках злодея треснуло,
Осколки душу нежную
Вмиг превратили в снежную.
И в жизни будешь маяться:
Злодей-дружок объявится,
И из девчонки трепетной
Такую бабу лепит он,
Что берегитесь, белочки,
Спасайте шкуру, зайчики,
Нет той прекрасной девочки.
Эх, мальчики, вы, мальчики…

«Рвануло солнце из ветвей жар-птицей…»

Рвануло солнце из ветвей жар-птицей,
Последний луч остался, что перо,
И надо же такому вдруг случиться,
Что ветер подхватил – и мне в окно.
Горит, сияет тысячью желаний
К заветной тайне драгоценный ключ,
Перехватило радостью дыханье —
Держу в ладонях, обмирая, луч,
В пылу мечты забыла я про время,
И незаметно вечер наступил,
Искусным вором в дом прокралась темень,
И луч исчез в казне ночных светил.

«Недосказанность и неопределённость…»

Недосказанность и неопределённость,
Как любовь и ненависть, – коктейльно
Предъявили иск – к терзаньям склонность,
И режим предписан мне – постельно!
Я лежу придавлен и потушен,
Время мучит брошенную душу,
Я травлюсь гаванскою сигарой,
Я слежу за дымом. Рядом с баром
Громоздятся рюмки и бокалы.
И мои терзанья, как шакалы,
Рвут меня, трясут меня, как грушу,
Шепчут что-то, я устал их слушать.
А в душе надеюсь – скрипнет дверь:
«Я решилась! Я пришла! Не пей!»

Клава и королева

В ливрее кучер подаст карету,
И едет дама по белу свету.
Поклоны справа, букеты слева.
О, как прекрасна ты, королева!
Народ трепещет: почёт и слава.
Вздыхает тяжко соседка Клава.
Живёт та Клава в квартире нашей,
Живёт не тужит три года с Сашей.
Бранятся редко: коль денег мало,
Коль не хватает семье на сало,
А так смеются, чаёк смакуют,
А к ночи ближе почти воркуют,
На даче пашут, а в праздник – гости.
Пьют, но немного; и моют кости.
Без злобы моют: друзьям, подружкам