Я разговорилась с сидевшей недалеко от меня уже немолодой женщиной и поделилась с ней своей тревогой по поводу того, что боюсь оказаться в одной палате с храпящей дамой. Влада, так звали мою новую знакомую, сказала, что она не храпит, и предложила поселиться с ней. Я с радостью приняла её предложение. И действительно, ночью у нас в номере было тихо.
Проблемы в наших взаимоотношениях возникли по другим причинам. Москвичей из нескольких районов столицы разместили в недавно построенной гостинице, расположенной недалеко от главного корпуса, и мы наслаждались чистотой её внутренних помещений и белоснежным постельным бельём, какого никогда раньше ни в одном санатории или пансионате я не видела. К сожалению, в номере было очень жарко, и поначалу я порывалась открыть дверь на балкон или хотя бы форточку. Однако Влада категорически возражала против этого, ссылаясь на больные почки. Ночью она спала в одной ночной сорочке из тонкой ткани и всё время жаловалась, что мёрзнет. Я пыталась убедить её надеть что-нибудь, но она возражала, что если наденет ещё что-нибудь, кроме ночной сорочки, то ни за что не заснёт. Мне оставалось только страдать от нестерпимой жары.
Кроме того, Влада без умолку говорила. Я могла слушать её монологи не более получаса и поэтому стремилась как можно скорее улизнуть из номера и в одиночестве погулять по посёлку или берегу моря. Однако и здесь далеко не всё радовало глаз. Мы приехали в Болгарию в первой половине марта, когда снег в лесу ещё не сошёл полностью и деревья стояли голые. От ослепительного солнца невозможно было скрыться ни в лесу, ни на берегу. На пляже лежали выброшенные морем деревья, ветки, пластиковые бутылки и другой мусор, создавая своим видом отталкивающее впечатление. Пройти к берегу и гулять вдоль него можно было лишь по расчищенной от этого хлама территории.
Питались мы в ресторане, где нам в изобилии предлагали блюда болгарской национальной кухни. Мне и Владе эта кухня не пришлась по вкусу. Придя однажды на обед, мы схватились за носы, такой отвратительный запах стоял в ресторане. Вскоре нам подали первое блюдо, и оказалось, что это пахнет суп из баранины. Он был таким густым от жира, что столовая ложка чуть ли не стояла в нём. Попробовав ложку этого варева, я больше не смогла есть его, а Влада и вовсе к нему не притронулась. Она вообще мало что ела из предлагаемой в ресторане еды и, поковырявшись вилкой в тарелке, отодвигала её, а потом шла в продуктовый магазин.
За нашим столом сидели шесть человек, и некоторые из них осуждали Владу за привередливость в еде. Но и мне многое не нравилось в меню ресторана и оформлении блюд, даже то, что огурцы и помидоры, в отличие от привычных кружочков, были нарезаны кубиками. В таком виде они не казались мне аппетитными. Но всё-таки я съедала почти всё.
К концу нашего отдыха руководители спортивно-оздоровительного комплекса организовали хор. На заключительном концерте жители Западного административного округа выступили с песней «Катюша», а объединённый хор ветеранов исполнил популярную в то время песню Олега Газманова «Москва, звонят колокола…» Влада не принимала участия ни в одном из общественных мероприятий. Несмотря на то, что у неё был небольшой, но очень приятный голос и в молодости она выступала с сольными номерами на концертах муниципального уровня, она не захотела петь в объединённом хоре, а пела песни своей молодости в нашей палате, когда я просила её об этом.
