Рискну это сказать, но…
Несмотря на то, что сегодняшние занятия получились изнуряющими, по их окончании я испытывал лишь физическую усталость, но не моральную. Мне, чего греха таить, нравилось тренироваться с Герцен. Наше взаимодействие шло как по маслу. Анна, очень умелая и упорная девушка, с лёгкостью подхватывала мои движения и дополняла их своими.
Наши отношения двигались семимильными шагами. Казалось бы, знакомы каких-то два дня, но при этом уже ощущалась та самая связь, достигаемая лишь со временем.
Взрывная, дерзкая, самовлюблённая на первый взгляд, при ближайшем знакомстве она оказалась довольно весёлой, ответственной и в целом очень даже толковой особой.
Я и не заметил, как день подошёл к концу. В раздевалке я сидел уставший и довольный. Находился в том состоянии, когда всеми фибрами души чувствуешь, что день прожит не зря.
Как и в прошлый раз оказалось, что мы закончили самые последние. Получалось это не специально. Наверное, из всех пар мы были самые трудолюбивые…
Когда я вышел из раздевалки, Анна стояла, опершись спиной о стену, с руками в карманах. Одета она была в чёрно-синий спортивный костюм. Штаны в облипку, полурасстёгнутая мастерка, на плече – спортивная сумка, в которую, при желании, может поместиться и сама девушка.
– Меня, что ли, ждёшь? – Спросил я и оглянулся на тёмный коридор.
– Ну а кого ещё? Не братца же твоего великанского.
Я ехидно улыбнулся.
– Ну давай. Провожу…
Герцен играючи толкнула меня плечом, и мы пошли к выходу.
– За тобой должны заехать? – Спросил я.
Анна кивнула.
– Правда, водитель освободится только через полчаса. Так что придётся подождать. Одной… на тёмной и опасной улице… маленькой, беззащитной девушке…
– Отставить жирные намёки. Я всё с первого раза понял. Прогуляемся по парку?
– Ни разу там не была. Давай… а там, говорят, красиво?
– Ну… смотря кто говорит. Я бы не согласился.
– Почему?
– Там охрененно!
– Мхм… а там растут пинии?
– Пинии? – Удивился я. – Мы ведь не в Италии. В этом парке нет пиний.
– Ну тогда до статуса «охрененно» этот парк не дотягивает…
– А чем тебе эти пинии нравятся? Они ведь на высохшие одуванчики переростки похожи.
– Щас как дам по лбу! – Нахмурилась Герцен. – В моей маленькой комнатке, где я тренировалась, всегда висела картинка с пинией. И я представляла, как буду лежать под ней, где-нибудь недалеко от Средиземного моря, и греться на солнышке. А то… так холодно было в этой комнатке! Ты бы знал… я от этого и тренировалась интенсивнее, чтобы согреться.
– Оу…
Довольно трогательная история. Я и не нашёл, что ответить Анне. Поэтому загадочно смолчал.
– А ты, – продолжила разговор девушка, – о чём мечтаешь?
– Ну ты и вопросы подвезла… я прям растерялся. – Задумался. – Я мечтаю о том, чтобы сделать этот мир лучше. Сделать его тем местом, где не будет несправедливости. Это подходит?
– Жесть какая. Прям наполеоновские планы у тебя, Андрей. А чего попроще нет?
– Извиняй. Попроще, это не ко мне.
– Забавный ты, конечно… где ещё найти человека, который в восемнадцать хочет изменить мир? Обычно все хотят, чтобы мир сам повернулся к ним лицом, а не задницей.
– Во-во. А это наивно. Мир ленивый. Он неохотно двигает свою тушу. И пока его задница уйдёт из поля твоего зрения, триста лет пройдёт. Так что…
Тем временем мы дошли до одного маленького фонтана и сели на лавочку возле него.
– Тебе не холодно? – Я смерил взглядом Анну.
