Библия. Ужас и надежда главных тем священной книги - страница 7
Таков ключевой вопрос, стоящий за заголовком нашей книги: «Как читать Библию – и остаться христианином»? Следует ли остановиться лишь на одной из вышеназванных возможностей? Но ведь в Библии обе представлены как часть божественной природы. И если один христианин сочтет, что Бог не склонен к насилию, другой не без оснований заключит, что Бог к насилию склонен. Соответственно, на вопрос «как читать Библию?» возможен незатейливый ответ: «Как хотите, это ваше личное дело». Еще вариант: в зависимости от личных вкусов и конфессиональных традиций состряпать трансцендентный коктейль из идей насилия и ненасилия.
В следующей главе я попытаюсь предложить иной способ «читать Библию – и остаться христианином». Более того (и особенно важно), она опирается не только на мое частное мнение, но и на саму христианскую Библию.
При этом я буду рассматривать, в русле христианской теологии, христианскую Библию как единое и непротиворечивое целое. Исследователи могут усмотреть в ней антологию разнородных текстов, написанных людьми с разной биографией, разными взглядами и разными целями. Но Церковь должна читать Библию как целое, как откровение и руководство для жизни. Поэтому я собираюсь разбирать христианскую Библию, словно мне никто и никогда не говорил, что она делится на такие разные части, как Ветхий Завет и Новый Завет. Эти разграничения мы выносим за скобки и изучаем корпус от Бытия до Апокалипсиса как целое.
В главе 2 нас будет занимать следующий вопрос: «что говорит христианская Библия о своем образе Бога, если мы читаем ее как единое целое». Можно ли считать, что насилие и ненасилие лишь сосуществуют в ней параллельно?
Глава 2
Вопрос о центре: «истина – посередине»?
Лишь с цивилизацией «дикость» становится мучительной частью человеческой жизни. Когда возникает цивилизация, основа человеческого существования приобретает неземной оттенок красного.
(Эндрю Бард Шмуклер, «Притча о племенах»)
Определяется ли смысл рассказа концовкой? Определяются ли концовкой его начало и середина? Если бы христианская Библия была случайным набором книг, можно было бы противопоставлять одну книгу другой или оказывать одной книге предпочтение перед другой. Однако если перед нами цельный и последовательный рассказ, не должна ли последняя книга – Апокалипсис Иоанна Патмосского – определять цель и смысл всего? Не следует ли рассматривать прочие библейские ракурсы в свете того подхода к Иисусу и Богу, который содержится в последней книге Библии?
Обычно мы полагаем, что смысл повествования полностью раскрывается лишь в конце. Представьте свою реакцию, если вы внимательно следите за фильмом, и вдруг экран гаснет за шесть минут до финала; или читаете увлекательный роман и выясняете, что последних пятидесяти страниц недостает. Если потерялся какой-то кусок в середине, о его содержании можно догадаться по последующим событиям. Но если нет концовки, ситуацию не поправить.
Однако вспомним Аристотеля. В 350 году до н. э. он писал, что рассказ должен быть «законченным и целым», а «целое есть то, что имеет начало, середину и конец» (Поэтика, 7).[6] Иными словами, концовка не важнее начала и середины; чтобы рассказ был «целым», должны присутствовать все ключевые элементы. Так может ли смысл рассказа полностью открыться в начале или середине? Или он всегда открывается только в конце?
Ответ короток и ясен: нет, не всегда. И это ясно из самой же Библии. Далее мы рассмотрим два библейских примера, на которых увидим, почему такой подход некорректен. В Библии есть и другая динамика, проливающая свет на вещи.
Похожие книги
