Биф Веллингтон, или На..й готовку - страница 18

Тётка на похоронах так и не появилась. Единственная оставшаяся в живых родственница бабули не соизволила проводить её в последний путь. Более того, даже не позвонила. Не могу знать, что остановило её – ветреная погода, разбушевавшаяся не на шутку, или какие-то домашние хлопоты. Но я уверена, что если бы она пришла, то понадобилась бы целая тележка, чтобы довезти все те цветы, что она заготовила для похорон. Возможно, она бы даже всплакнула, ведь в душе всегда была человеком добрым. Может, даже прочла бы одно из своих любимых стихотворений. Из тех, что читала когда-то мне, думая, что мне нравится поэзия. А может, и не стих то был бы, а отрывок из библии. На самом деле мне было всё равно.

Ничего не изменилось после смерти старухи, если не считать самого дома, который как будто затих, успокоился и растерял все звуки. Я поймала себя на мысли, что всякий раз, проходя мимо кресла, обтянутого велюром, ожидаю увидеть в нем дремлющего, никого не трогающего кота. В конце концов я вытащила из бездонного шкафа бабки два ветхих чемодана с заржавевшими защёлками и водрузила их один поверх другого. На то самое кресло, чтобы больше не думать ни о коте, ни о старухе. Раскрыв верхний, принялась скидывать в него всё, что мне могло пригодится в следующей моей «новой» жизни. А ещё решила, что, как только перееду, заведу себе собаку. Маленькую, радостную и живую, как та, что из фильма «Маска» с Джимом Керри. Не помню названия породы, но, думаю, она сумеет расшевелить меня.

– Нет. Я не останусь здесь. Ни за что. И не уговаривай меня, – крикнула я пустому дому, хоть и не слышала никаких уговоров.

Впервые за долгое время она просто молчала, стоя где-то за спиной. Мама. Я знала, что она здесь. Весь день чувствовала её незримое присутствие, но та тишина, в которой я оказалась под её пристальным взором, сейчас угнетала куда сильнее, чем любые её попытки упросить не покидать стен ненавистной мне обители, в которой господствовали одни лишь тараканы да жуки.

– Я сдержала слово. Ты просила меня остаться здесь до её смерти. Она мертва! Так чего же ты хочешь?! – Я металась по дому словно умалишённая, собирая вещи, которые мне были не нужны. – Больше я не останусь тут ни на минуту, и даже ты меня не остановишь. Ведь ты плод моего воображения и ничего больше. Фантазия, созданная маленькой покинутой девочкой, чтобы не сойти с ума. Тебя нет. Может, и не было никогда. Может, все мои воспоминания о тебе – ложь!

В прихожей лопнуло зеркало. Я оглянулась на этот тонкий, почти неслышный звук, и увидела своё безликое отражение, разделённое кривой трещиной пополам.

Девушку, что не оделась с утра как полагается. На тощей, слегка перекошенной вправо из-за хромоты фигурке болтался старый замызганный халат, застёгнутый как попало. Тёмные круги под глазами свидетельствовали о недосыпе. Они говорили о стрессе и душевных терзаниях.

«Кого ты обманываешь? – мысленно обратилась я к себе, трогая руками худое лицо. – Неужели не видишь, что смерть её не принесла тебе облегчения? Не принесла покоя, которого ты так сильно ждала. Ты всегда была одна, со старухой или без. И тебе не стало лучше от того, что она ушла из жизни, так ведь? Нет, не стало. Но станет. Нужно только покинуть дом. Но как же мама? Ты оставишь её? Правда оставишь?»

Я закрыла глаза, не желая смотреть на своё раздвоенное отражение. Не желая самой себе отвечать на вопросы, которые требовали ответа. Надо признать, я не знала, что мне делать дальше. С чего начать и куда податься. Но ничуть не сомневалась в том, что мне просто необходимо доверху набить чемоданы. Забить их бесполезным тряпьём, и, быть может, тогда…