«Замучаешься потом оправдываться. Вероятность того, что можно обмануть видеонаблюдение, мизерна. Навар не стоил того. К тому же, за пустые алюминиевые банки, которые будут за мной числиться как не сданные во вторсырье, все равно придется когда-то отчитаться… Правда, у меня дома припрятан десяток пустых, подобранных на улице. Так, на всякий случай, ведь жизнь так непредсказуема. Я не думаю, что будут сличаться сорта пива. Хотя… Нет, все равно это сплошной геморрой».
При входе в подъезд Дмитрий не удержался и состроил камере «козью рожу». Жена сразу обо всем догадалась, встретив задержавшегося с работы супруга с бутылкой водки.
– Опять он к тебе придирался?
– Хуже.
– Выговор?
– Типа того. Меня лишили квартальной премии, – он налил себе в стакан на палец водки.
– Ничего, проживем. Ты много не пей, а то утром не проснешься. Я завтра ухожу на работу раньше тебя… Дим, будь добр, вынеси мусор.
– Нет проблем, красавица, – водка начала свою работу, а выносить мусор он просто обожал.
«Хоть какой-то сегодня позитив», – размышлял он, спускаясь в лифте.
Процесс утилизация отходов за последние два года изменился до неузнаваемости.
Дмитрий подошел с тремя бумажными мешками к пункту приема отходов. Современный павильон приятно сверкал идеальной чистотой. Три пластиковых емкости метр на метр на полтора были окрашены в разные цвета в зависимости от группы отходов. Наверху каждого располагался стационарный блок приема мусора с красной и зеленой лампочками, табло для индикации дополнительных характеристик. Снизу – выдвижной контейнер для, собственно, самого мусора.
Процесс загрузки отходов ему всегда нравился. Он восхищал и завораживал четкостью исполнения и точностью выдаваемой информации.
Сначала металл и стекло. Дмитрий высыпал из пакета в приемный бункер пару пустых бутылок. Ответ на табло был получен незамедлительно. Сначала загорелась зеленая лампочка, подтвердив, что он не ошибся с выбором целевой емкости. Затем сработал счетчик, зафиксировав количество и характеристику тары.
На табло засветилась надпись: «Бутылка. Винная. Объем – 0,7. Штук – 1». Далее шло семизначное число, описывающее его марку, производителя и цену. Затем: «Бутылка. Водочная. Объем – 0,5. Штук – 1» и такое же семизначное число. Вся эта информация считывалась сканерами умной машины с самой тары и штрих-кода на ней. Нехитрый процесс контроля занял не более секунды. Зев приемной камеры раскрылся, и его содержимое очутилось в пластиковом контейнере.
Удовлетворенный результатом, он подошел к следующему контейнеру и повторил тоже самое с пластиком. Отличие состояло лишь в том, что в данном случае считывались кассовые ярлыки и этикетки на упаковках: наименованием товара, вес, цена, дата изготовления, срок годности. С пластиковыми бутылками процесс прошел аналогично приему стеклотары. На все про все ушло еще две секунды.
На очереди третий контейнер – бумага. Дмитрий просто бросил в зев все три использованных пакета и автоматически получил три новых.
На все манипуляции с мусором у него ушло сегодня пять секунд. Помнится, он как-то ухитрился уложиться в три с половиной.
Дмитрий немного подождал возле мусорки. В качестве поощрения иногда проводились розыгрыши ценных призов… Иногда, но только не на этой помойке. Чаще всего утилизационная машина выдавала купоны с символической скидкой на покупку будущего товара: на один или пять процентов. Пустячок, а приятно. Сегодня, к сожалению, ему ничего не полагалось. Он развернулся и потопал домой, смутно догадываясь о том, что с ним еще не закончили.
