Миша показывал рукой на камни, около которых ещё недавно росла пучками трава.
– Это заметила Аня и подняла такую истерику, ну, вы видели.
– А что, я такое каждый день вижу? Извините, но с головой пока дружу.
Аня скрестила на груди руки.
– Так, – вмешался Саша, – пока я ничего не понимаю. Но чтобы ты вот это повторил, тебе нужно разозлиться?
– Да, наверное, – Миша пожал плечами.
– Не обидишься, если я спрошу, бывало ли такое с тобой раньше?
Саша не сдержал улыбку.
– Конечно, каждый день, – Миша усмехнулся, – ты серьёзно? Разумеется, нет.
Я вспомнила про катастрофу.
– Подождите, то есть получается, Миша поджигает взглядом, а Серёжа умел перемещать людей? Я тоже что-то такое умею?
Мне показалось это вполне логичным и одновременно глупым.
– Перемещать людей? – голос Ани срывался. – Вот что значит потерять память.
– Это бы и правда всё объяснило.
Саша рассмеялся.
– Мама, я сошла с ума.
Аня места себе не находила.
– Ты правда считаешь, что это разумное объяснение?
– Есть ещё варианты? – спросил он, прекратив смеяться.
– Да, например, мы ударились головой и бредим.
– И вновь мы вернулись к массовым галлюцинациям?
– Бывали случаи, я тебе скажу, – кивнула Аня.
– Но не такие же.
– Учёные, чтоб вас.
– Хватит! Голова и без того болит, – громко сказал Миша. – Не важно, что это. Ни Серёжу, ни нас это не спасёт.
– Кстати, у меня есть ещё одна хорошая новость, – Саша показал в воздухе кавычки, – на этой планете есть хищники.
– Поберегите мои нервы, – Аня закатила глаза, – столько сюрпризов сразу – уже перебор!
Каждый пытался переварить увиденное, в случае Миши – сотворённое. Только разумных объяснений не было. Да и какие тут могут быть вообще объяснения?
Вскоре Миша предложил Саше сходить на поиски остальных и подходящего материала для сооружения оружия. Мужчин не было долго. Вернулись они с охапкой веток и камней и принялись мастерить, как сказал Миша, копья. Когда они закончили, Саша о чём-то напомнил Мише. Тот кивнул. После того, как нам с Аней объяснили, что ребята собираются делать, мне стало дурно.
А как справится сам Миша? Аня успела шепнуть, что они были старыми друзьями.
– Ты уж прости, но с военными почестями тебя похоронить не получится.
Миша вытащил из груди Серёжи тот роковой осколок и обратился уже к нам:
– Сейчас полагается помолчать.
Примерно через минуту он скомандовал:
– Отойдите, – и отдал Серёже честь.
Настал самый сложный этап. Миша смотрел на Серёжу сосредоточенно. Сперва загорелся комбинезон, затем пламя нехотя принялось за тело, вскоре начав жадно поедать его. Я поняла, что не выдержу такого зрелища, и отвернулась. Но это не спасло от дыма и запаха, что окутывает во всех сторон, и меня, вполне возможно, вывернуло бы на изнанку, но мир потух. Исчезли запахи, звуки и пляж. Осталась только боль в голове. Она прошла, и я увидела кладбище…
Небо светло-голубое, чистое, на нём одно солнце, оно согревает своими лучами. С цветка на цветок перелетает светло-зелёная бабочка, но мне не до природы, мне больше ни до чего нет дела. По щекам рекой текут слёзы, ощущение, что такое состояние стало неотъемлемой частью меня. Я стою совсем рядом с глубокой ямой и смотрю на белый гроб, медленно опускающийся в неё. Когда гроб достиг дна ямы, я сжала чью-то руку и перевела взгляд на её владельца. Это седой мужчина с неописуемой грустью в глазах, наполненных слезами. Я почувствовала сильное давление в груди, будто сердце сжали в тиски, и уже приготовилась к настоящей истерике, но кто-то положил на моё плечо руку со словами:
