– Это пироги бывают с пылу с жару, а не пирожные, – наспех возмущаюсь я. – Не пытайся меня так явно умасливать по всем направлениям сразу.
С упоением, даже лёгким азартом, прицеливаюсь на первое пирожное. Съем не меньше трёх. Пусть для разнообразия боты поработают над спасением моей фигуры от лишнего веса. Не всё же им восстанавливать жизненно важные органы после квестов.
Я чувствую себя комфортно в компании Солис, как с очень близким человеком, когда не приходится напрягаться, стараясь произвести впечатление, или скрывать свои чувства. Молча поедаю деликатесы, совсем не заморачиваясь по этому поводу. Знаю, что не способна обидеть Солис, к тому же она знает обо мне больше, чем я сама. А то, в каких состояниях она меня видела, вовсе не оставило мне поводов для стеснения.
С приятной частью покончено. Пора расплачиваться за чревоугодие. Ещё один глоток чая, и я откидываюсь в кресле.
– Я готова. Внимательно тебя слушаю.
– Пообещай мне пожалуйста, что мы доведём наш разговор до логического конца, и ты не выскочишь из комнаты в середине предложения, хлопнув дверью.
– Так всё серьёзно? – я даже немного удивлена. Должно быть по поводу моих постоянных нарушений правил во время прохождения крестов. Я, честно говоря, думала, Солис давно поняла и приняла меня такой какая я есть, со всеми моими достоинствами и недостатками. Ну, ладно, не она устанавливает здесь правила, кроме того, она мой единственный друг в этом безумном проекте. Я знаю, она желает мне только хорошего. Глубокий вздох, и я киваю головой в знак согласия.
– Ева, помнишь, как Белль предала тебя? Тем не менее, ты, просмотрев её жизнь, нашла для себя объяснение, даже оправдание такого поступка.
– Да, конечно, – краска отлила от моего лица, душа похолодела. Неужели Солис собирается просить меня о том, о чём я думаю? Усилие над собой… Я продолжаю:
– У бедняжки была очень тяжёлая жизнь. После всего, что выпало на её долю, она абсолютно была не в состоянии никому доверять, – парирую я, дублируя интонацию Солис.
– А когда Джек убил тебя? Ты пересматривала этот момент, наряду с многими другими в его жизни, до самой его гибели, несчётное количество раз. Теперь вы снова друзья.
– Они оклеветали меня, отравили его разум и душу. Он так мучился от содеянного сразу же. А когда узнал правду, то не смог с ней жить. – Я, кажется, чуть-чуть перестаралась, пылкая тирада прозвучала довольно пафосно несмотря на то, что, всё сказанное чистая правда и ничего кроме правды. Солис даже бровью не повела, она упорно наступала:
– Таким образом, убедившись, что близкие тебе люди, совершившие немыслимое зло по отношению к тебе, имели для этого оправдание в твоих глазах, ты их простила. Почему же ты отказываешь в такой возможности Áдаму?
Мне почудилось иль разверзлись небеса?! А может земля ушла из-под ног, обрушилась до самой преисподней с вратами ада, распахнувшимися настежь?! За мгновение как звучало это имя, худшие моменты моих многочисленных жизней зарницами молний озарили самые мрачные уголки моей памяти – смерть, предательства, убийства. Вот я лечу в пропасть. А сейчас моя голова покатится по эшафоту.
Упавшим голосом, твержу, как заклинание, глядя Солис в глаза, со всей неприкрытой ненавистью, с чувством, с толком, с расстановкой, чеканю каждое слово:
– Никогда не произноси при мне это имя! Слышишь меня! Никогда!
– Пожалуйста, объясни мне. Я правда не понимаю, чем его предательство хуже предательств других твоих друзей.
