Я аж сам весь подбираюсь, снова увидев ее. В совершенно новом образе. Прическа, одежда, каблуки – как картинка. Сразу бы все с недотроги снял и без прелюдий выебал на столе.
– Ты… Вы… Ничего не понимаю… Владислав Таранов?
– И Алексей тоже, – улыбаюсь. – По делам я ездил под чужим именем, нужно было привезти важного свидетеля. Издержки профессии.
Я медленно вдыхаю, потому что прилетает новая вспышка боли. Которая не перекрывает вспышку похоти.
Даже не знаю, что ярче: желание снова трахнуть Таню или вот эти неприятные спазмы в башке. Одинаково.
– Ну что стоишь? Проходи.
И вроде я сейчас контролирую ситуацию, а такое чувство, что опять она.
Снежок подходит, но в кресло садиться не торопится. Молча разглядывает меня. Размышляет, сбежать или остаться? Остаться, конечно. Хотя бы пока я не закончу свой монолог. Так, вопросы же накидывал… Впрочем, хрен с ними. Не в суде.
– Все сложное в простом, Татьяна… – Я заглядываю в резюме. —…Андреевна. Привычное и понятное разрушилось. Ты встретилась со мной. Первое впечатление обманчиво, а я своей прямотой и рисунками на теле произвел на тебя неизгладимое. Ты заранее повесила на меня ярлык какого-то неудачника. Но вполне безобидного, раз я не полез к тебе ночью. Этим бы все у нас и закончилось. То есть ничем, если бы тебя не обокрали. Шоковая ситуация немного раздвинула твои рамки, и ты себя отпустила. Точнее, выпустила на волю ту самую себя, у которой нет кучи ненужных установок. Ну, якобы так нельзя, так не принято, с первым встречным не спят. Часть моих тоже в тот момент полетела к черту. С замужними я не связываюсь. Мне только разборок с твоим мужем не хватало…
Таня стоит не шевелясь, как оловянный солдатик, слушает. Я подавляю желание подойти и потрогать. Может, в ступор впала? Она живая вообще?
– Работать будешь, как все, в команде. Посмотрим, на что ты способна. Однако интим с боссом, – показываю на себя, – в свободное от работы время приветствуется. По обоюдному желанию. Ну и еще один пунктик: ты уходишь от мужа. Мне эти качели нахер не сдались. Впрочем, как и серьезные отношения. Это, надеюсь, тоже понятно, – все-таки толкаю я речь. С аргументами, как в суде.
Но Таню она будто не трогает. Херово. Бесхребетные амебы со мной надолго не задерживаются. Ни в личной жизни, ни в профессиональной.
– Вопросы?
Она отрицательно качает головой. Губы и ноздри подрагивают.
Вот теперь Таня смотрит так презрительно, будто хочет выплюнуть: «Циничный мудак». И она не ошибется. Потому что мои откровения в поезде, в том числе о несложившейся личной жизни, – правда. Бросила меня Инна и уже почти четыре года счастливо замужем, растит двух пацанов-близнецов. А я для семьи не гожусь. Только для работы. И коротких интрижек. Что Татьяне Андреевне Киреевой сейчас и необходимо. Нужно вытрахать все глупости и дурь из ее головы.
Перспективы я грубо обрисовал, и ей бы надо меня жестко продинамить. Иначе разочаруюсь. Как бы там ни было, но развод – дело тяжелое, и по самооценке он бьет прилично. Особенно когда тебя катком переезжают и вышвыривают во взрослую жизнь. А тут еще я с неоднозначными предложениями. Считай, ультиматумами.
– Татьяна Андреевна, ваше слово. У меня время, за вами еще кандидатка.
Молчит.
Да что, блядь, за аномалия? Не могу понять. Вроде на эмоции вывожу, на болевые точки давлю, а она – будто воды в рот набрала, хотя очевидно же, что распирает от возмущения. Я лишь сильнее ее хочу. В разных позах. Если работа нужна – пусть подстраивается. Ломает себя, переступает. Да что хочет делает! Но слишком правильная. Откажется. Сто процентов.
