– Спасибо, сэр.
* * *
В Эдинбург Ребус возвращался задворками. Там и ехать приятнее, и машин меньше. В библиотеке ему не много удалось узнать, кроме того, что Рэб печется о своей жене, так печется, что даже не счел возможным оставить ее наедине с Ребусом. Чего он боится? Он все время торчал в библиотеке, делал вид, будто ищет что-то, потом уселся с книгой, прислушиваясь к незамысловатым вопросам Ребуса и наблюдая за тем, как Ребус вручает ей список книг с просьбой быть начеку в случае чего. Кэт Киннаул взяла у него ксерокопию и молча кивнула.
Библиотека располагалась наверху, в одной из комнат, изначально отведенных, вероятно, под спальни. Две стены были заставлены шкафами, в основном застекленными. И за этими раздвижными стеклами хранилась скучнейшая книжная коллекция – скучнейшая, на взгляд Ребуса, хотя одного ее вида оказалось достаточно, чтобы Кэт Киннаул вышла из своего сомнамбулического состояния. Она обратила внимание Ребуса на некоторые экземпляры.
– Великолепное первое издание… переплет из телячьей кожи… некоторые страницы так и не разрезаны. Вы только представьте: эта книга напечатана в 1789 году, но если я разрежу страницу, то буду первая, кто их прочтет. А вот это томик стихов Бёрнса, издание Крича[17]… первое издание Бёрнса в Эдинбурге. Есть у меня и кое-какие современные книги. Вот Мюриэл Спарк… вот «Дети полуночи»…[18] Джордж Оруэлл.
– И вы все это прочли?
Она посмотрела на Ребуса так, будто он спросил про ее сексуальные предпочтения. На выручку ей пришел Киннаул:
– Кэт коллекционирует книги, инспектор. – Он подошел и приобнял ее. – Она могла бы с таким же успехом собирать марки, фарфор или старинные китайские куклы. Верно я говорю, детка? Но у нас книги. Она собирает книги. – Он слегка привлек к себе жену. – Она их не читает. Она их коллекционирует.
Ребус покачал головой, постукивая пальцами по рулевому колесу. Потом вставил в магнитофон кассету с «Роллинг стоунз». Подмога конструктивному мышлению. С одной стороны, профессор Костелло с его великолепной библиотекой, книги которой читаются и перечитываются и стоят целое состояние, но они доступны, их можно взять и прочесть. С другой – Кэт Киннаул. Он не мог толком понять, почему сочувствует ей. Наверно, нелегко быть замужем за… Ну да, ведь она сама это сказала? Правда, говорила она об Элизабет Джек. Миссис Джек – вот кто действительно интересовал Ребуса. Чем дальше, тем больше – она просто не шла у него из головы. Он очень надеялся на скорую встречу…
* * *
Не успел он вернуться в кабинет, как ему позвонили из Даффтауна. Пока он поднимался по лестнице, он узнал, что, по слухам, к середине следующей недели поступит официальное сообщение: участок на Грейт-Лондон-роуд закрывается. «Вот тогда я и отправлюсь восвояси – в Марчмонт», – подумал Ребус.
В кабинете звонил телефон. Он всегда звонил, когда Ребус открывал дверь кабинета – чтобы войти или выйти. Зато когда он сидел за столом, телефон мог молчать часами, и хоть бы один…
– Ребус слушает.
Последовала пауза, а потом раздался такой треск на линии, будто звонили из Сибири.
– Инспектор Ребус?
Ребус вздохнул и расслабился.
– Да. Слушаю.
– Здравствуйте, сэр. Связь ужасная. Говорит констебль Моффат. Вы просили, чтобы кто-нибудь съездил в «Гнездо глухаря»?
Ребус навострил уши.
– Да, просил.
– Так вот, сэр, я только что вернулся и… – Треск раздался такой, будто заработал счетчик Гейгера. Ребус отвел трубку от уха. Когда треск прекратился, констебль как раз заканчивал: – Не знаю, что вам еще сказать, сэр.
