Выбираясь из порядком осыпавшейся траншеи, Стеценко подобрал одну из листовок. На листке бумаги был изображен советский солдат, втыкающий штык своей винтовки в землю. Листовка так и называлась: «Штык в землю»! Такие листовки призывали наших солдат сдаваться в плен и, как на них было написано на русском и немецком языках, являлись пропуском к немцам. Содержание листовок гласило: «Русские солдаты! Позади вас Волга. Скоро всем вам – буль-буль! Не слушайте жида-политрука. Не читайте Эренбурга! Он проливает только чернила, а вы свою кровь. Сдавайтесь в плен, и вы спасете себя. Выходите ночью к нам. Вам достаточно лишь крикнуть: «Сталин капут! Штык в землю!».
Гвардии старшина Стеценко горько усмехнулся. Для многих советских граждан, воспитанных в духе патриотизма, сдача в плен была немыслимым поступком – позором. Но он видел, как сдавались в плен целыми подразделениями, как красноармейцы стреляли по дезертирам и трусам. Тогда, в проклятом июне сорок первого, в неразберихе и бардаке трудно было собраться и воевать. И все это стоило Красной Армии тысяч солдат – убитых, раненых и плененных.
А в Сталинграде в конце июля уже поползли самые невероятные слухи: «Немцы на Дону!», а это всего 60–70 километров к западу. «Немцы под Красноармейском и скоро выйдут к Волге!» – а это уж и вовсе рядом, на юге.
Надежда была, что на оборонительных укреплениях, которые начали строить еще с осени 1941 года и усиленно продолжали достраивать в сорок втором году, немцев уж точно остановят. Но остановят ли…
Но в целом сталинградцы относились ко всем этим слухам весьма спокойно, если даже не сказать скептически. Вот такой парадокс: на пристанях эвакуируемые затаптывали людей насмерть, а в самом Сталинграде на слухи о приближении гитлеровцев реагировали спокойно.
А дело с кажущимся противоречием разрешалось весьма просто. Бежали из Сталинграда как раз те, кто уже эвакуировался из Украины, Молдавии, европейской части России… Они уже знали на собственном горьком опыте о том, как накатывают беспощадные волны захватчиков. Как воют пикировщики над беззащитным эвакопоездом… А вот коренные сталинградцы как раз готовились к обороне города.
К тому же 19 июля Сталинградский обком партии принял решение «О борьбе с распространением слухов».
Кроме этого, лично Иосиф Сталин обратился к горожанам и армии: решительно покончить с эвакуационными настроениями – ни о какой эвакуации заводов не может быть и речи! Необходимо повышать темпы выпуска танков, пушек, снарядов, вести решительную борьбу с трусами и паникерами.
В конце своего выступления Сталин добавил: «Сталинград не будет сдан»!
В домике никого не было. Гвардии старшина Стеценко оставил продукты в чулане. А молодая хозяйка была мобилизована. Целыми днями она была на «земляных работах» – так сталинградцы называли мобилизацию на строительство укреплений вокруг родного города.
Цепи противотанковых рвов и окопов, проволочных заграждений и стальных «ежей» опоясали подступы к Сталинграду. Их начали строить еще с осени 1941 года и продолжали достраивать в сорок втором. На этих работах были задействованы все гражданские из города и всей Сталинградской области вместе с саперными подразделениями.
Рубежей было три: внешний обвод на западе шел по реке Дон, средний – частично по реке Малая Россошка, а внутренний оборонительный рубеж был создан на подступах к самому городу.
