Битва за Клин - страница 24

Практически этим исчерпывается список награжденных в 44‐й кавалерийской дивизии за бои у Парфенково и Мусино. Кроме упомянутых выше был отмечен за эвакуацию раненых делопроизводитель 51‐го кавалерийского полка красноармеец А. И. Колесников[130].

Утро 17 ноября действовавшая справа от 44‐й, 24‐я кавалерийская дивизия встретила на тех же исходных позициях, что и накануне. Возможно, какие‐то дозорные группы и находились вблизи немецких опорных пунктов, но основные силы кавалеристов были отведены на ночевку в тыл, о чем свидетельствует запись в ЖБД, приведенная в предыдущей главе. В 9.00 последовала короткая артподготовка, и бой возобновился.

«Противник оказывал упорное ожесточенное сопротивление в районах школы (500 метров севернее КУЗЯЕВО), западная окраина БОРКИ»[131]. На южной окраине Власово «были обнаружены ДЗОТы противника. Передний край его обороны был оборудован окопами полного профиля с ходами сообщения и блиндажами с укрытиями»[132]. То, что все это было выяснено на второй день наступления, лишний раз показывает, что первый не принес практически никаких результатов.

В 14.00 70‐му кавалерийскому полку при поддержке 44‐й кавалерийской дивизии, которая атаковала деревню с юга, удалось овладеть Кузяево. Однако противник провел контратаку и потеснил наши части. Только с наступлением темноты «мощным огневым налетом противник был расстроен, и кавалерийским полкам удалось ворваться на передний край его обороны на фронте ВЛАСОВО, КУЗЯЕВО. Противник, бросив опорные пункты в районах БОРКИ, КУЗЯЕВО отошел в северо-западном направлении, неся большие потери»[133].

Танков, с которыми наша дивизия якобы сражалась накануне, в Борках не оказалось. Зато разведка наблюдала их большое количество на противоположном берегу Ламы. Силы врага были оценены в танковую дивизию, что соответствовало истине. Эти сведения, наряду с тем, что противник строил мост через реку, сильно нервировали командование дивизии. Оно было вынуждено изъять часть артиллерии из атакующей группировки и готовить противотанковую оборону для защиты своего правого фланга.

Продолжение контрудара 16-й А и операции 2-й тд немцев.

Однако атаки с севера не последовало, и весь день наши соединения на правом фланге ударной группировки вели бой только со 106‐й пехотной дивизией. Немецкие данные позволяют несколько дополнить краткий рассказ журнала 24‐й кавалерийской дивизии.

Как мы видели, до середины дня противник только оборонялся. Но после отражения кавалерийской атаки на Мусино он счел возможным, несмотря на опасения, высказанные ранее, перейти к активным действиям и провести ранее запланированную операцию.

1‐й и 2‐й батальоны 239‐го пехотного полка выступили со своих позиций вокруг Мусино на Кузяево, двигаясь восточнее Телегино. 3‐й батальон направился к Парфенково, а саперный взвод и взвод самокатчиков 239‐го полка остались прикрывать Мусино с востока и северо-востока.

Переход в наступление затянулся до 13.30. Около 14.00 239‐й полк доложил, что приближается Кузяево. В это время по хвосту колонны 1‐го батальона был нанесен удар силами, которые немцы оценили в один эскадрон. «Этот русский удар из леса юж. Кузяево наносился на запад по направлению Телегино. Только 3‐я рота 239‐го пп должна была выдерживать этот удар. Так как ее боевой состав составлял только 17 человек, она была уничтожена. В строю остались: 1 фельдфебель, 1 унтер-офицер и 3 рядовых. Командир роты оберлейтенант фон дер Хейден, который бросился со своими людьми навстречу русским, нашел при этом солдатскую смерть»