Мы клянем Джорджа Буша, однако все ли могут устоять перед пресловутым букетом «демократических аксиом» и «прав личности», которые этот суровый ковбой преподносил очередной стране-изгою, оправдывая свое желание бомбить и володеть? Давайте называть Запад эксплуататором, уличать в двойной морали и глубокой недемократичности, и все же человек адекватный понимает: претензии Запада – не просто повод к хищной агрессии, а следствие стройной системы ценностей.
* * *
Есть ли у нас такая ответная система?
К сожалению, правящая российская элита все глубже погрязает в убежденности, что идеи не нужны – нужен эффективный менеджмент, охватывающий все сферы жизни. При таком лишенном «завиральных идей» отлаженном управлении можно неплохо торговать сырьем и держать граждан в узде, подкармливая их и полностью контролируя политический процесс. А на вопросы «общественности», возмущенной очередным беспределом ОМОНа или телевизора, отвечать с менеджерской усмешкой: «Да все же хороши… На свете правды нет, но есть суверенность».
Разумеется, в этом проблема не только России, но и Европы и США. Менеджмент все активнее оккупирует сознание элит – и непосредственно через власть корпораций, и идеологически, вытесняя всяческую идеологию и замещая ее чистой коммерцией.
До добра такое не доводит.
Почему война с Гитлером была войной человечества за свое будущее? Да потому, что, несмотря на внутригерманский пафос, в плане вселенском нацисты действовали как космические пираты – наглые убийцы и поработители остальных народов, разорвавшие законы и пакты, идеологически оправдывавшие захват «чужого ресурса». Именно здесь сущностное значение Второй мировой войны – победа над силами тотального пессимизма, цинично рифмующегося с «эффективным менеджментом».
Почему проиграл Советский Союз? Потому что под конец он оказался идеологически гол. Некому было обосновать удержание Восточной Европы. Нечего было сказать гэкачепистам на своей пресс-конференции, ибо они понадеялись на танки. И были не только наивны, но и слепо-эгоистичны.
«Жалок тот, в ком совесть нечиста», – пушкинский приговор надо понимать шире, чем инвективу в адрес провинившегося властителя. Это приговор туркменбашизму – никчемной пошлости абсолютизма. Другое дело – Петр, хоть и отметившийся насилием, но движимый высшими задачами: «О мощный властелин судьбы!/ Не так ли ты над самой бездной/ На высоте, уздой железной/ Россию поднял на дыбы?».
Как ни полагайся на силу и дутые рейтинги, но если политик не задумывается о глобальном оправдании себя, о метафизике, о своей большой правде, о ценностях, итог такого политика печален.
Начнем с аксиомы. Без общего важного смысла Россия распадется. Без смысла России никак.
Важна начинка. Демократия – это процедура. И даже свобода экономических отношений или передвижения (менять валюту, пить саке, летать в Египет, то есть потребительский комфорт) – это не смысловая начинка.
Вместе с крахом советской системы произошло торжество радикального экзистенциализма. В алчной бездне утонули автор, предводитель, человек. Граждане, осиротевшие без патернализма, но по-прежнему вынужденные есть, спать, справлять нужду, то есть переживать экзистанс, начали оборачиваться волками-одиночками или волками, сбитыми в стаи. К 2000 году агония «совка» закончилась, и случились поминки. Заиграло радио «Ретро», был провозглашен курс на суверенность, постмодерн в литературе стал уступать натурализму. Воинствующий экзистенциализм словно бы сменила тоска по простому смыслу – ностальгия. Что ж, ностальгия – это приближение из области негатива к той нулевой отметке, после которой слезы просыхают и может начаться созидание нового субъекта.
