Глава 7
Исполнение желаний
Они сидели обнаженными на огромной белой кровати размером с большую комнату и, взявшись за руки, смотрели друг на друга. На потолке виднелся огромный плафон, изображающий сидящую на облаке Афродиту, нежно обнимавшую маленького Амура. Рядом молодой пастушок, забыв о своих овечках, страстно целовал хорошенькую пастушку. Афродита ласково улыбалась и приветливо кивала им головой. Овечки безмятежно щипали травку. Толстый очаровательный мальчик с маленькими крылышками, хитро щурясь, прятал за спиной золотой лук со стрелами. Крылатые грифоны, сидящие по бокам, от нетерпения перебирали своими мощными когтистыми лапами. Амур прицелился и выстрелил. Стрела, сверкнув на солнце яркой вспышкой, попала в девушку, сидящую на кровати. Она изогнулась и громко застонала. Грифоны забили крыльями и одобрительно закивали головами. Афродита шаловливо погрозила Амуру пальчиком. А он, кривляясь, достал вторую стрелу, и снова выстрелил. Острая сладкая боль пронзила Ника! Слезы закапали у него из глаз. Желание заполняло его всего, начиная с головы и кончая кончиками пальцев. Он не мог говорить, только рычал и всхлипывал, как пьяный, и все сильнее сжимал свою возлюбленную в объятьях, осыпая ее поцелуями! Она стонала от страсти и прижималась к нему все сильнее и сильнее. Афродита, Амур, грифоны закружились над ними все быстрее и быстрее, пока не слились в один мерцающий, бешено крутящийся круг. Кровь толчками ударяла ему в голову, разливаясь по всему телу необъяснимым блаженством. Он видел ослепительно красивое лицо девушки с разметавшимися на подушке черными волосами, ее закрытые от счастья глаза, ее пушистые длинные ресницы. Страстным поцелуем он впился в ее губы, замерев от огромного, неземного счастья.
– Алена! Алена! Афродита! Моя Богиня! – прорычал он, закатывая глаза и теряя сознание. Она прижалась к нему еще сильнее, напряглась и громко закричала. Ее крик и его рычание слились в один оглушающий звон!
Звенел школьный звонок. Грифоны, Афродита и Амур исчезли. Кровать сиротливо стояла посреди 10 «Б» класса, стены которого были завешаны наглядной агитацией. На подоконниках стояли горшки с фикусами. В класс, громко хлопнув дверью, вошла учительница математики Людмила Петровна и строго сказала:
– Ну, мальчик, ты нахал! Я от тебя этого не ожидала! Давай сюда дневник! Завтра пришлешь в школу своих родителей!
Нику захотелось умереть от стыда, и он натянул одеяло до подбородка.
– Извините, Людмила Петровна! Все как-то само собой получилось, – пряча глаза, пролепетал он. – Но, это в последний раз, я вам обещаю! – уверенным голосом заверил он учительницу математики.
Она фыркнула от возмущения, развернулась и, топая каблуками, решительно вышла из класса, громко хлопнув дверью. Оглушительно ревя мотором и лихо крутя огромный руль, на своем письменном столе, заваленном бумагами, в класс въехал директор школы Алексей Гаврилович. Ехидно смеясь и грозя пальцем, он сделал круг вокруг кровати и вырулил наружу в коридор.
– Исключу из школы обоих! Завтра на педсовет! – удаляясь, крикнул он прокуренным голосом.
С гвалтом и топотом в класс ворвался десятый «Б». Толпа протиснулась в дверь и остановилась, как вкопанная. Все с удивлением уставились пару, на лежащую в кровати. Наступила гнетущая тишина.
