Днём, когда шаловливый декабрьский ветерок почти не усердствовал, с небес пришла белая зимняя благодать.
Падало богатство в виде снега,
Каждый тем богатством наделён,
Всех накрыло счастье, святость, нега,
Дождь сказал: «Счастлив и голый клён».
Жалко, что растаяло богатство,
Но, возможно, дождик веселей,
Нам привычней водяное братство
В ручейках и речках средь полей.
На входе в больницу строгий пожилой охранник в чёрной униформе безапелляционно потребовал от Константина надеть на коричневые ботинки бахилы.
В фойе больницы, где располагался представительный ресепшн с двумя привлекательными всезнающими медицинскими сестричками в колпаках над причёсками, он встретился с Анастасией. Та пребывала без слёз и всхлипываний, но в подавленном удручающем состоянии.
Молодые люди вместе под руку неторопливо подошли к солидной бежевой стойке ресепшн. Анастасия назвала фамилию своей мамы, предъявила свой паспорт и решилась спросить бесконечно занятых текущими бумажными делами и телефонными переговорами девушек в одинаковой медицинской светло-сиреневой униформе:
– Хирурги пообещали нам разрешение на посещение пациентки – моей матери – в палате, где она сейчас находится, накануне проведения хирургической операции.
Одна из юрких деловых и осведомлённых девушек в прекрасных фирменных брючках и в таком же коротеньком халатике неизвестно что полистала и прочла что-то на мониторе компьютера и обстоятельно доходчиво разъяснила молодой паре:
– Я в курсе событий. Можете подняться на лифте на шестой этаж, где найдёте старшую медсестру отделения, которую я сейчас извещу по телефону. Она обеспечит вас халатами и проведёт вас в палату к пациентке, у которой операция назначена на 16–30. Желаем вам всего самого доброго.
– Большое вам спасибо, сестра милосердия, – поблагодарил за ценную своевременную информацию Константин и пригласил свою смурную и печальную девушку, – пойдём, Настенька, к лифту потихонечку.
В палате старшая медсестра отделения оставила молодых людей на 5 минут, а сама в белоснежном накрахмаленном халате вышла по своим многочисленным делам. Мать Анастасии, возможно, из-за лекарств, что-то неразборчивое произносила лишь шёпотом. Но открытые широко узкие и длинные глаза её сверкали нездоровым блеском.
У корней волос на коже лба проступали коричневые пятна, под глазами – мешки, виски выглядели впалыми, щёки имели синюшную окраску, а сухие губы показывали бледность, но мать Анастасии держалась за жизнь.
Как ни старалась высокоэмоциональная Анастасия справиться со своими расстроенными чувствами, но всё-таки на глаза у неё навернулись и принялись накапливаться предательские слезинки и начали набухать воспалённые глаза с провисающими веками.
После того как Константин представился, он принялся при помощи дыхания черпать энергию их окружающего пространства и передавать полученную энергию через себя в энергетический центр распластанной пациентки. Та от удовольствия блаженно прикрыла веки. Константин усердно продолжал своё занятие, пока за ними в палату не пришла старшая медсестра отделения.
Молодые люди спустились в просторное пустынное фойе районной больницы, увешанное информационными стендами, где использовались в основном красный и чёрный цвета. Анастасия категорически сообщила ранее ею обдуманное и принятое решение:
