– Да, ты – не он. Он был счастливым, а ты несчастен, – ничуть не обижаясь, продолжил старик.
– Откуда вы знаете?
– У счастливых людей душа не болит. А в тебе так много боли, что ты и не замечаешь, как она выплескивается наружу.
– А если замечаю? – с вызовом спросил Макс.
– А если замечаешь – значит, делаешь это намеренно. И ты еще более несчастен, чем мне показалось.
Некоторое время они сидели молча.
– У меня умер отец, – зачем-то произнес Макс.
– Это большое горе, – отозвался старик.
– Я поругался с мамой и пришел сюда, – снова сказал Макс.
– Это можно исправить.
– Ее никогда нет дома, она все время работает. А когда приходит – ругается за мои оценки.
– А что с оценками?
– Да полный бардак.
– Неудивительно. Когда на душе бардак – он повсюду. Что ты сейчас чувствуешь?
– Усталость. Расстройство. Злость…
– Усталость от расстройства и злости? – уточнил старик.
– Да, наверное. Я злюсь, потому что все изменилось.
– На самом деле все осталось таким же. Изменился ты, – мягко поправил старик, – лично ТВОЯ реальность стала другой. И, следовательно, мир отражает совсем другого тебя.
– А какой я, по-вашему, сейчас?
– Нууу, – старик внимательно посмотрел на Максима, словно пытаясь пробраться в самую душу, – на президента не тянешь.
– Откуда вы знаете про президента?! – Макса как током ударило.
– Телевизор смотрю. Думаешь, если я старик – совсем выжил из ума?
– Да нет, я о другом. В детстве я мечтал быть президентом, и папа сказал, что все получится.
– Получилось?
– Вы что, смеетесь надо мной?
– Вовсе нет. Каждый из нас – президент. Президент своей собственной жизни. Какой ты будешь ее видеть – такой она и станет.
– В детстве папа говорил про светлячков. Что если у мечты есть цель – она становится реальной.
– Все реально, когда есть цель. Тогда жизнь становится осознанной. И несмотря на то, что выбора у нас нет…
– Как это нет? – перебил Макс. – У меня, например, есть выбор. Сидеть с вами на лавке или уйти…
– А, ты об этом, – старик отломил еще один кусок булки и бросил голубям. – Это не выбор. Это – закономерность твоих реакций.
– Не понимаю, вы меня запутали.
– Давай распутываться, хотя, порой, это бывает очень больно. Ты скучаешь о папе, и у тебя нет выбора не делать этого, так?
– Так, – еле слышно ответил Макс и почувствовал, как защипало в носу.
– Но у тебя есть выбор, КАК реагировать, КАК справляться с чувством потери.
– И какой же это выбор?
– Ты можешь обвинять мать в том, что ее постоянно нет рядом. А можешь посмотреть на мир ее глазами, понять, как старается она продолжить делать то, что раньше они делали с отцом вместе. Ты можешь попытаться почувствовать, как ей тяжело или страшно. Можешь как-то помочь ей или заставить чувствовать свою вину.
– Думаете, она чувствует вину? – растерянно спросил Макс.
– Думаю, сейчас она больше всего на свете хочет, чтобы тебе было хоть капельку легче. Она не знает, как улучшить твое эмоциональное состояние. И делает то, что может делать – трудится, работает. Чтобы дать тебе то, к чему ты привык.
– Теперь мне стыдно, – еще тише сказал Макс.
– Совершенно бесполезное чувство, – неожиданно громко произнес старик, – советую немедленно перестать это делать!
– А… почему оно бесполезное?
– Поразмысли сам: какую выгоду оно может принести?
– Ээээ… ну, я осознал, что с мамой поступал неправильно…
– Это же замечательно! Только вот осознание – это не стыд. Ты только что сделал открытие, понял важную вещь. Теперь остается подумать: что дальше? А вместо этого ты погружаешься в эмоцию, которая отдаляет тебя от цели и действия. Так какую выгоду может принести стыд? – Макс в удивлении молчал.
