Он огляделся в поисках предметов, которыми мог бы вооружиться, и вдруг удивился самому себе: отчего он постоянно оценивает обстановку с точки зрения тактики, как будто для него это – нечто обыденное?
Сидя в постели, он потирал висок и морщился от боли. Голова раскалывалась, точно мозг прострелило молнией. А еще он никак не мог понять, отчего так много знает, прекрасно осведомлен, что творится внутри его тела (что вряд ли нормально), однако никак не вспомнит, кто он такой (что ненормально наверняка). Правда, чувство полного контроля над собственным телом доставляло невероятное наслаждение. Он чувствовал себя таким сильным, будто способен на все. Разве что вспомнить, кто он такой, не в состоянии.
Проект «Бладшот»… Так сказал женский голос, когда он только-только пришел в себя. Ладно, пока что, за неимением лучшего, сойдет вместо имени – нужно же как-то себя называть. Это имя отчего-то казалось весьма подходящим, а он был готов ухватиться за все, что угодно, хоть отдаленно, смутно напоминавшее индивидуальность.
Дверь зашипела, сдвинулась вбок, впуская в палату знакомую лаборантку – на этот раз не одну. Спутник ее оказался постарше – мужчина лет, может быть, сорока с небольшим, физически крепкий, однако явной угрозы не представлявший. Переступив порог, женщина остановилась и указала в сторону его кровати. Мужчина шагнул вперед.
– Пришел в чувство и пребывает в полном сознании. Феноменально, – заговорил он.
Понаблюдав за женщиной еще пару секунд, Бладшот перевел взгляд на него.
– Ребята, а мы знакомы? – спросил он.
Оба держались так, будто знают его с давних пор, а вот сам он ничего подобного не чувствовал.
– Да, разумеется, конечно же!
Мужчина просто кипел от энтузиазма, а, судя по поведению обоих, главным был именно он.
– Рад приветствовать вас в «Ар-Эс-Ти» – «Райзин Спирит Текнолоджиз»! Я – доктор Эмиль Хартинг, заведую этим комплексом, а это – моя глубокоуважаемая коллега, Кей Ти.
– Кэти? – переспросил Бладшот.
– Это инициалы, – поспешно поправила его женщина. – Кей Ти.
Бладшот повернулся к ней. Он помнил, как она помогала ему, помнил заботу в ее голосе и странный прибор на шее. И словно затылком чувствовал взгляд Хартинга.
– Хорошо. Повернитесь ко мне, пожалуйста.
Бладшот, не торопясь, повернулся к доктору. Хартинг вынул из кармана световое перо и посветил в его глаза.
– Зрачки реагируют хорошо, – пробормотал доктор себе под нос. – Сетчатка выглядит здоровой. Глаза чисты, покраснения не наблюдается…
Последнее показалось Бладшоту немного забавным.
– Почему я здесь? Что со мной случилось? – требовательно спросил он, заново оглядывая палату.
Отчего-то его взгляд задержался на Кей Ти, и лишь после этого Бладшот вновь повернулся к доктору, прячущему в карман световое перо. Тут он заметил руку Хартинга – крайне сложный электронный протез, с виду работавший не хуже обычной, настоящей руки. Бладшот сдвинул брови и заморгал. Похоже, здесь все не без странностей…
– Скажите, вы что-нибудь помните? – спросил Хартинг.
– «Что-нибудь»? Малость широковато, док, – заметил Бладшот, анализируя собственную речь. Похоже, ей был присущ определенный, особый синтаксис. Может, западные штаты? Но некоторые элементы указывали на то, что ему довелось пожить и в других местах. И, опять-таки, отчего это определить он может, а вспомнить, кто он такой – нет? Нелепость какая-то. Кругом сплошные загадки!
