Он не умел говорить красивых слов, никогда не делал комплименты, проявляя свою заботу больше действиями, причём совсем не так, как того ждала Милана. Поэтому суть её претензий, когда она требовала от него знаков внимания, ему была непонятна. И сейчас он был просто убеждён – он сделал лучшее, что только мог придумать в её день рождения, пусть и с опозданием.
Милану поглотили размышления, она молча зависла в этом состоянии, пока Николай развлекался с «игрушкой», периодически выдергивая её из состояния транса фразами типа:
– Смотри! А он ещё вот так умеет! Это вообще суперполезная функция для тебя!
Милана тщетно пыталась разобраться в своих чувствах. С одной стороны, радовалась – он всё же вспомнил и сделал подарок. С другой стороны, смотрела на всю эту картину со странным равнодушием, будто уже решив внутри себя, что больше не хочет быть с этим человеком, понимая: они совершенно разные. В то же время ей было стыдно за свои мысли, ведь они уже столько прошли вместе, столько пережили. И вот сейчас, когда он в таком расположении духа, не занят телевизором, готов идти на контакт, воодушевлённый, живой, как в юности, и она могла бы радоваться вместе с ним, ей больше всего хотелось уйти и закрыться в другой комнате.
«Почему так? Почему? Может, это не ему, а мне не нужны эти отношения? Эта нежность в них. Может, это я стала чёрствой и фригидной, и поэтому у нас нет секса? Да у нас даже нет общих тем для разговоров. Все мои чувства к нему основаны на воспоминаниях из прошлого и на благодарности за всё, что он для меня сделал. А любви-то и нет. Не осталось. Наверное. Как во всём этом разобраться?»
Когда Милана вызволила себя из пучины размышлений, взгляд супруга уже был устремлён в телевизор.
– Вот тебе и праздник, – съязвила Милана, – ты даже мой день рождения празднуешь со своим лучшим плоским широкоформатным другом, – обозлённая на себя, на мужа и на ситуацию, она соскочила с кровати и ушла на кухню.
Николай только вздохнул. Он вообще не понимал Милану и её поведение. И уже даже не пытался в этом разобраться.
