Надев картуз, Виктор решил пройтись. Всё равно лавка уже неделю как была заперта. Для защиты он захватил с собой небольшой кинжал в ножнах, повесил на пояс поддевки.
Начиналась золотая осень. Берёзы, словно стражи уходящего лета, шумели ветвями. Город погрузился в тишину. Колокольный звон умолк, и только ветер продолжал свой бесконечный разговор с листвой. Улицы, обычно полные жизни и суеты, теперь пустовали. Балчуг, сердце купеческого дела, замер в ожидании чего-то неизбежного. Все заведения, опасаясь беды, были закрыты, а некоторые даже укреплены досками, словно щитами перед лицом врага. «Не поможет», – автоматически подумал Виктор, но взял идею на заметку.
Дойдя до моста через Москву-реку, он остановился, поражённый видом. Кремль, величественный и неприступный, словно белоснежный корабль, возвышался перед ним. Закатная заря играла на золотых куполах, и казалось, что они мерцают и переливаются всеми оттенками огня. Виктор, затаив дыхание, вглядывался в эту знакомую древнюю красоту.
Он подумал о том, как много поколений видели этот же Кремль, как много судеб переплелось с его стенами. Он представил себе царей и князей, бояр и простых людей, захватчиков и ополченцев, которые в разные времена боролись за него или защищали его. И вот теперь он, Виктор, стоял здесь, связанный невидимой нитью с будущим, в котором Кремль всё так же будет услаждать взоры людей.
Но мир этой картины был внезапно нарушен. На противоположном берегу, под стенами Кремля, наметилось движение. Виктор, присмотревшись, понял – это французы. Он узнал их сине-белые мундиры, различил золотые эполеты на плечах офицеров, услышал отрывистые команды. Солдаты быстро и деловито рассредотачивались, выставляли караулы, сходились в строй и двигались дальше. Их было много, очень много. Вот они уже были на подходе к угловой Беклемишевской башне, готовые разделиться на две группы – в сторону Васильевского спуска и на мост, в противоположном конце которого стоял Виктор. Это уже было слишком опасно, нужно было немедленно уходить.
Стараясь остаться незамеченным, Виктор повернул было назад, как внезапно послышался дробный стук копыт. Из-за угла показался экипаж: гнедая кобыла, запряженная в бричку, в которой сидела девушка. Увидев её, Виктор подумал сначала, что она просто решила невовремя прогуляться, но тут же его охватило беспокойство. Лошадь, судорожно тряся головой, не уменьшала скорости. Не сбавляя темпа на повороте, она поскользнулась на мостовой и чуть не упала, но всё-таки восстановила равновесие и помчалась еще быстрее прямо на Виктора. Девушка была белее мела, но молчала. Она держалась из последних сил, уцепившись двумя руками за козлы. Её бешено мотало вправо-влево. Повозка приближалась. Виктор увидел бешеные выпученные глаза лошади, несущейся на него, и понял что должен действовать. «Помогите!» – отчаянно крикнула девушка. Когда бешеный экипаж поравнялся с ним, Виктор попытался зацепиться за него, чтобы остановить.
Тем временем французские солдаты, уже успевшие взойти на мост со стороны Кремля, заметили суматоху и подняли тревогу. Их офицер, будучи верхом, быстро выхватил пистолет и не целясь выстрелил в сторону лошади. Животное, взвившись на дыбы, завалилось влево, проломило ограждение моста и начало падать в реку, увлекая повозку за собой. Девушку выбросило из переворачивающейся брички, но, на её счастье, Виктор стоял совсем рядом, и сумел поймать её. Оба упали и откатились на самый край моста. Лошадь и повозка с грохотом оказались в воде.
